Сердце сжималось от боли. Совсем ведь ненадолго она позволила себе быть обычной девушкой, поверить ласковым словам и тёплым руками, помечтать немного о любви, о счастье. Напрасно. Знала же, что потом будет ещё хуже, ещё тяжелее. И ответ Ясноокой, которой молодой оборотень собирался задать вопрос на празднике, ничего не изменит.

А может ли вообще что-то перемениться в этой ситуации? Её судьба словно написана рукой не доброй и справедливой Великой Богини, как о ней говорилось в сказаниях, а какого-то злого насмешника. Сначала лишили права жить дальше так, как полагалось девушке её происхождения, отобрали саму возможность хоть как-то принять участие в выборе будущего супруга, а сейчас, когда Арнульв, взломав её сопротивление, точно лёд по весне, ворвался в её сердце, напомнили о том, что ей не следовало даже мечтать.

Вдруг подумалось, что остальные оборотни, должно быть, будут рады, что чужачка скоро покинет их замок и земли. Надо сообщить Лейдульву о письме. Совсем недолго выпало ей погостить в этих холодных краях, и всё же отчего-то казалось, будто тут прошла целая жизнь. Слишком многое изменила одна встреча. Сегодняшний день перестал походить на вчерашний, потому что во вчерашнем не было Арнульва, и ей самой больше не дано стать прежней. Уезжая из Приграничья, она унесёт с собой воспоминания о его губах, взгляде, голосе. То, что у неё никто и никогда не отнимет.

Мелисса выпрямилась, привела в порядок одежду, снова уложила волосы. После здешней воды они стали мягче и нежнее, напоминая тончайший шёлк. Расчёсывая их, она снова возвращалась в воспоминаниях к тому, как смотрел на неё Арнульв...

«Я должна быть сильной», – сказала себе Мелли. Сейчас, когда она лишилась родительской поддержки, рассчитывать не на кого. Не на кого, кроме самой себя.

Спустившись вниз, девушка встретила Нанну и сказала, что хочет увидеться с Лейдульвом.

- Он может быть занят, - проворчала экономка, всем своим видом выражая недовольство своенравной гостьей, но Мелисса продолжала настаивать на том, что ей необходимо встретиться с предводителем оборотней.

- Мне нужно ему кое о чём сообщить.

- Ладно, - буркнула Нанна.

Лейдульв оказался в святилище – там же, где недавно Мелли говорила с его дочерью. В суровом молчании неподвижно стоял перед статуей Ясноокой. Наверное, мысленно говорил с ней о чём-то.

Когда он обернулся и удивлённо посмотрел на неё, Мелиссе показалось, что она ненароком подглядела за чем-то очень личным.

- Простите! Я... мне... Это пришло сегодня, - несмело вымолвила она, протягивая ему письмо.

В мощной руке оборотня листок бумаги выглядел совсем маленьким. Мужчина прочитал, хмурясь. Затем вернул письмо ей.

- Знаешь, кто он?

- Нет... – Мелли покачала головой. – Судя по имени, могу предположить, что чужестранец.

- Только иноземцев тут не хватало, - проворчал Лейдульв, но, заметив её испуг, сразу же смягчился. – Не бойся, я знаю, что в том нет твоей вины. Уж не знаю, что там себе думает король, но, пока не вышла замуж, ты находишься на нашем попечении, и я за тебя отвечаю. И одну с ним отсюда не отпущу, выделю провожатых. Ясно?

- Да, - почему-то ощутив от его слов облечение, отозвалась Мелисса.

- Моего мнения никто, конечно, не спрашивал, но я так скажу – неправильно, когда дети за грехи отцов расплачиваются. Не дело это. И с рук такое даром не сходит.

- Его величество был добр к нам, - проговорила она тихо. Сердце кольнула зависть к Руни, которой так повезло с отцом. – Всё могло быть хуже.

- Может, и могло. Только что-то не похоже, чтобы ты своей будущей свадьбе радовалась. Эдакая пичужка! Не научили тебя ещё притворяться, вот и не умеешь. Да и кто бы на твоём месте радовался, коли за нелюбого выдают?