– И чем вы их стращаете? – успокоенная его дружелюбной реакцией, я дала волю любопытству. – Увольнением?

– Деньгами, – Дегтярёв виновато, с тонким налётом снисхождения, улыбнулся. – Ведь, как известно, жадность – двигатель прогресса. Нигде без неё не обходится. И здесь тоже. Специально нанятые люди по камерам наблюдают за происходящим в приёмной и отмечают каждую попытку нахамить. За которые, согласно договору о штрафах, из премии секретаря вычитается определённая сумма. И сказочная зарплата постепенно превращается в голый оклад… Так какой у вас вопрос? – переключившись на деловой тон, он сел обратно в кресло и жестом предложил мне занять один из двух совершенно одинаковых стульев.

Но я осталась стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Мне кажется, что девочка, которую вы считаете своей дочерью, на самом деле вообще не ваш ребёнок, – выпалила, когда молчать стало уже невыносимо.

И лицо Сергея Михайловича удивлённо вытянулось.

– Это очень глупая шутка, – справившись с эмоциями, холодно обронил он. – Я, конечно, понял, что вопрос будет личным – но не ожидал, что настолько. И уж тем более не думал, что он будет касаться меня…

– Никаких шуток, – прервав собеседника, заявила я. – Можете сами убедиться.

И протянула ему стопку специально отобранных снимков разных возрастов – из тех, что не жалко, если вдруг с ними что-то случится – разложенных в хронологическом порядке. От ранних к более поздним.

Привстав, мужчина с явной неохотой принял из моих рук эти спорные доказательства и брезгливо вгляделся в верхнее изображение.

– Все малыши похожи друг на друга, – шлёпнув стопкой об стол, объявил он. – Это ни о чём не говорит.

– Там, вообще-то, ещё фотографии есть, – аккуратно намекнула я. – Постарше…

– И что с того? Даже если ваш муж действительно когда-то был любовником моей жены, и она родила от него дочь – что это изменит? Для вас? Зачем вы пришли? Если просить о мести – то мне это неинтересно. Если сообщить об измене, случившейся много лет назад – то вы опоздали. Срок давности дела давно истёк и поднимать его не имеет смысла. А если предупредить на будущее – то спасибо за бдительность, но со своей женой я разберусь сам. Без стороннего участия. Всего доброго.

С этими словами Дегтярёв потянулся к переговорному устройству – вероятно, планируя вызвать охранника, чтобы тот меня выпроводил – но я успела оправиться от шока раньше.

– Это мои снимки, – сообщила, наконец-то сообразив, откуда растут ноги у его монолога. – Не моего мужа.

– Правда? – с сомнением протянул Сергей Михайлович, покосившись на веером разлетевшиеся фотографии. – Никогда бы не подумал.

И я почувствовала, что опять краснею, вспомнив, как почти всё детство проходила с короткой стрижкой, донашивая одежду за соседским мальчиком… Собственно, как и Мила. С той лишь разницей, что мне за её роскошными волосами ухаживать было не лень.

– Ладно. Допустим, – мужчина оторвался от созерцания фотокарточек и снова посмотрел на меня. – Но тогда я тем более не понимаю, чего вы хотите.

– Для начала – чтобы вы меня выслушали. Как обещано на вашем сайте. Иначе моя просьба будет звучать глупо и необоснованно.

– Хорошо, – Дегтярёв откинулся на спинку кресла и вызывающе скрестил руки на груди, всем своим видом показывая скептическое отношение к происходящему. – Говорите.

В ответ я гулко сглотнула, внезапно ощутив сильнейшую жажду – однако оттягивать неизбежное поисками воды не рискнула. Собеседник и так не горел желанием продолжать общение.

– Видела вчера ваше выступление по телевизору и обратила внимание на поразительное сходство вас с моей дочерью, – сообщила, чуточку приукрасив действительность. Чтобы не выглядеть совсем уж параноиком. – Заинтересовалась. Посмотрела в интернете фотографии вашей дочери, обнаружила перекрёстное сходство – и пришла к выводу, что их могли перепутать в роддоме. Тем более что, как выяснилось, рожали мы с вашей женой вместе…