— Рассказывай, — сказала я строже.

— Утром папа ходил занимать к брату денег, а его друзья остались тут. Они второй день что-то празднуют. Я захотела попить и вышла из комнаты, — голос Ники стал таким тихим, что мне пришлось склониться к ее лицу.

— И?.. — спросила я. — Что случилось, Ник?

— Один из папиных друзей… он так смотрел на меня. А когда я выходила из кухни, он…

— Ника… — я прошептала умоляюще.

— Нет! Он меня не тронул. Загнал в угол и говорил всякие мерзости. И все, — тихо закончила сестра, от волнения выкручивая себе на руках пальцы.

— И все… — повторила я.

А в голове случился настоящий пожар. А что, если бы не «и все»? Если бы эти «друзья» позволили себе больше?.. Что тогда?!

— Где мама? — спросила я зло.

— На работе.

Внутри так жгло, что, казалось, я сейчас извергнусь, словно вулкан, и испепелю все вокруг, но этого не происходило. Я испытывала бессильную злость. Что я могу сделать взрослому мужчине? Ничего. Как же помочь Нике? Ах, как хотелось проучить этого мерзавца по-настоящему!

— Агата, — Ника легонько потрясла меня. — Ты останешься со мной?

— Нет, — произнесла я и напугала ее своим ответом. — Быстренько собирай вещи. Нечего тебе здесь делать.

Мои губы подрагивали. Я их плотно сжала, не желая пугать сестру еще больше. Кажется, она до конца не понимала, чем могла закончиться очередная пьянка отчима.

— Агата, — позвала меня Ника. Я подняла взгляд. — У тебя такое лицо сейчас пугающее.

Сестра прижимала к груди длинного плюшевого кота, с которым она обнималась во сне, и меня словно пробило молнией. Она же ребенок! Совсем глупышка в теле девушки, только с кукольным и наивным лицом.

— Ты все? — спросила я, поднимаясь на ноги, игнорируя головокружение.

— Да.

На спине — рюкзак с вещами, в руках — игрушка.

— Идем, — я взяла Нику за руку и повела.

— А мама? — спросила сестра.

— Позвоним ей по дороге. И деда с ней позже поговорит, — добавила я и приложила палец к губам.

Я приоткрыла дверь, мужские голоса не стихали и продолжали разговор. Кажется, мужчины и курили в квартире — стоило нам только выйти в коридор, как со сквозняком принесло вонь табака.

Во что превращается наш дом? Почему мама позволяет отчиму так себя вести?! Разве ей хочется жить и бояться, что она вернется после работы домой и застанет на своей кухне пьяного мужа с друзьями?

— Не ходи, — Ника правильно поняла мои намерения.

— Ты рассказала отцу, что сделал его друг? — спросила я.

Сестра кивнула.

— Он сказал, что я преувеличиваю.

Ярость сковала мое тело. Я не могла произнести ни слова. Посмотрела в сторону кухни, медленно перевела взгляд на Нику и приняла решение.

— Я сейчас, — произнесла я не своим голосом. Или от волнения у меня заложило уши, или мой голос сел и приобрел пугающую глубину.

— Агата, — Ника окликнула меня, — не надо. Идем, — сестра стояла у входной двери.

— Жди на площадке, — произнесла я.

Я это просто так не оставлю. Если отчим хочет жить в этой квартире, пусть научится себя вести нормально и перестанет приводить в наш дом неизвестно кого.

Мужчины заметили меня не сразу. Дядя Гриша разлил горячительное по рюмкам и тут же выпил, не дожидаясь приятелей. Его движения уже неуверенные, а взгляд блуждающий. А вот друзья отчима трезвее и куда внимательнее.

— Гришка, — произнес тот, что крупнее. — Это кто? — спросил он, указывая на меня пальцем и сально улыбаясь.

— Это? — отчим вскинул удивленно брови, когда увидел меня в дверном проеме. — Проблема, — выговорил заплетающимся языком. — Ты что пришла? — спросил он у меня. — Я разве не русским языком объяснил, чтобы и ноги твоей не было в квартире?