Мышка суетится, пытается убежать. А на деле же выходят сумбурные движения руками и ногами и болезненное приземление на пятую точку.

— А-а-ай, — вскрикивает девушка и усаживается на гладкую плитку, словно фарфоровая кукла, широко раскинув прямые ноги. — Не подходите! — выставляет руки.

Я обтираю лоб и подбородок, стряхиваю влагу с рубашки и брюк, протягиваю руку:

— Давай помогу встать, — я жду с раскрытой ладонью.

— Не под-хо-ди-те! — чеканит уже зло, прищурив глаза. — Иначе я… — она всем своим видом обещает кровавую расправу.

А мышка-то с острыми зубками и характером. Хотя неудивительно, если вспомнить то место, где она живет.

Раздражающе громко звенит колокольчик над дверью, и не менее противно женский голос просит объяснений:

— Агата, что здесь происходит? И почему на двери табличка «Закрыто»?

Судя по внешнему виду, на нас смотрит хозяйка магазинчика. Женщина одета вычурно, словно собрала все самое дорогое и яркое из своего гардероба одновременно. Резкий парфюм и звон с десятки цепочек на шее только подтверждают мою догадку.

— Я… — бормочет мышка, пытаясь встать.

— Я случайно опрокинул емкость, — я вступился за Агату. Подошел, помог подняться ей и отойти на сухое пространство. — Я оплачу все расходы, не беспокойтесь, — пообещал я.

Женщина улыбнулась одними губами.

— Ну что ж, бывают казусы, — произнесла она, глядя на меня, и обратилась к Агате: — Но с кем-то чаще всех.

Она поставила сумочку на стойку, подошла к двери, перевернула информирующую табличку и пошла вдоль витрин, проверяя придирчивым взглядом, все ли в порядке.

— Сколько я должен? — спросил я и, не заботясь о сохранности, собрал цветы в охапку.

Мышка бросила на меня очередной боязливый взгляд и озвучила сумму.

— Ты бы переоделась, — посоветовал я тихо, протягивая карту. — Простынешь.

Агата кивнула коротко и одернула кофту, прикрывая мокрые джинсы.

— Еще раз извините, — произнес я и вышел на спасительную жару.

Рядом с девчонкой мой мозг точно работает с перебоями.

Я сел в машину и наблюдал, как мышка поспешила за шваброй в подсобку, не забывая оправдываться перед хозяйкой и смотреть в сторону парковки.

«Что же с тобой не так?» — спросил я сам у себя. А интуиция подсказывала, что как раз проблемы со мной. А Агата лишь катализатор. Ну не может зверь предать свою пару. Не может заинтересоваться чужой женщиной. Такого просто не бы-ва-ет! Иначе тысячелетний механизм регуляции количества особей нашей расы полетел бы к чертям. Не было бы людей — были бы лишь оборотни.

И эта мысль закрепляется в моем сознании.

Загадку хочется максимально быстро разгадать. Понять. Вновь обрести прежний покой.

И охапка гортензий, завернутая в сероватую бумагу, на пассажирском сиденье подталкивает к этому.

По дороге в офис я думаю над тем, к кому могу обратиться за помощью. Рассказать о проблеме во всеуслышание — это спровоцировать конфликт двух стай. Вряд ли Платов, отец Леси, будет рад узнать, что я заинтересовался другой самкой. Значит, нужно поговорить со своим Альфой с глазу на глаз. Чем быстрее — тем лучше.

У самых ворот, ведущих на территорию базы, я разворачиваюсь и еду в долину.

Проезжаю мимо основного поселка.

Наш дом выглядит пустым — окна плотно зашторены.

Странно, что Леся еще не звонила.

В особняке мне приходится красться в свою бывшую спальню, хорошенько поработать мочалкой и сменить одежду. Рубашка насквозь пропахла девчонкой, а в кожу ладоней, кажется, насовсем впитался мягкий манящий запах.

— Ой, — мама встречает меня на выходе из спальни. — Я думала, мне показалось. Ты что тут делаешь? — спрашивает и смотрит с хитрым прищуром.