Угроза, как ни странно, не возымела действия. Вместо этого мокрый язык скользнул мне прямо в ухо. На редкость мерзкое ощущение! Я взвизгнула и рванулась на свободу изо всех сил, но не тут-то было! Руки, что меня удерживали, укладывали на землю необъезженных жеребцов, где уж мне?

Оставив мое ухо в покое, конюх принялся целовать шею, похотливо стискивая ягодицы.

— Ган… сар! Перестань! Делать… это! — рычала я, одновременно пытаясь вывернуться

Тщетно шлепала его по обнаженной груди ладошками, но мои жалкие попытки разве что распаляли его еще больше. Кажется, следов на шее уже не избежать.

— Пусти! Я приказываю!

— Как скажешь, моя принцесса

Вопреки собственным словам, он подхватил меня на руки, одновременно умудряясь засунуть руку за корсаж. Шероховатые пальцы больно стиснули вершинку.

— Гансар! Я не шучу! Я прикажу отрубить тебе голову, тварь! Перестань! Прекрати! Отпусти меня! Анаретт, прикажи ему остановиться!

Еще никогда я не испытывала подобной паники. Унес конюх меня совсем недалеко. Ловко уложил животом на какую-то накрытую старой овчиной перекладину, а еще через миг, я оказалась закованной в колодки, да еще в такой унизительной позе с оттопыренным задом.

— Ты что творишь, сын штарна?! Пожри тебя Хаос! — от ужаса мой голос даже осип. — Пусть демоны из-за Черты оторвут тебе...

В рот мне всунули кусок большой морковки и тут же поверх перевязали лентой, чтобы не выплюнула. Мне осталось протестующе рычать и дергаться, роняя крупные слезы.

— Сделаю все что пожелаешь, моя принцесса, — ответил невменяемый конюх и потянул шнуровку на корсаже.

8. Глава 7. Не бойся, Ренни!

— Не бойся, Ренни, так надо. Я не сделаю тебе больно, — вдруг тихо шепнул Гансар, расслабляя корсаж и оттягивая ворот нижней рубашки. Нежно касаясь, обнажил мои груди, заставив умирать от стыда.

Я мычала и дергалась. Едва не выворачивая себе челюсти, пыталась разгрызть твердый овощ. Я больше никогда не смогу даже запах моркови переносить!

Но хуже было то, что Гансар знал, кто я, и все равно делал со мной такое. Пресветлый Аэр! Кажется, даже когда меня избивала тетка, мне было не так страшно.

Продолжая издевательство, конюх задрал мне подол, закинув юбки на спину и гораздо громче, чем следовало воскликнул:

— Панталоны? Зачем они тебе понадобились?

Я снова замычала, пытаясь стиснуть плотнее ноги. Вряд ли, конечно, это поможет их удержать, но хоть что-то я же должна была делать?

— Хотя… есть у меня одна идея.

И тут случилось что-то совсем из ряда вон. Гансар погладил мой зад, потом его пальцы скользнули ниже, едва коснувшись меня там, где никто еще не касался. Он ухватил тонкую ткань и натянул, заставив ее врезаться гораздо глубже, чем это полагается. Отпустил, а затем проделал это вновь. Его действия вызывали странное томление в нижней части, от стыда я едва могла дышать.

— Не бойся, просто расслабься, будет приятно, — снова едва слышно шепнул он.

Ткань мерно заскользила туда-сюда, другой рукой Гансар принялся мять и ласкать мою грудь, пощипывая вершинку, прижимая сосок пальцами. Грубые пальцы то чувствительно его стискивали, то невесомо касались. В такт его действиям по низу живота прокатывали горячие волны постыдного удовольствия. Роняя слезы, я сгорала от стыда и отвращения. Такого унижения я еще никогда не испытывала, уж лучше бы убили…

Ткань двигалась ритмично, заставляя непроизвольно вздрагивать, и в какой-то момент это произошло. Сладкая конвульсия прокатилась по телу, заставив меня громко втянуть воздух и всхлипнуть.

— Вот так. Хорошо.

— Довольно! — пытку остановила Анаретт. — Ее голос звенел от ярости. — Похотливый канис!