— Ари, что для тебя означает правосудие? — спросил меня лорд Хайдаген, когда мы подошли впритык к парадной двери. Оставалось только открыть ее и войти внутрь.

Я действительно задумалась над заданным вопросом. Что для меня означало правосудие? Я могла многое рассказать, что бы устроило лекторов и кураторов, будущего наставника. То, что устраивало мою мать, но сейчас мне захотелось прислушаться к себе, к своему сердцу, а не повторять заученный текст из учебника.

— В моем мире была богиня по имени Фемида. Она олицетворяла право, закон и справедливость. Ее считают богиней правосудия. Ее беспристрастность, ярость и справедливость всегда восхищали меня. Ее атрибуты повязка на глаза, весы и меч. Для меня правосудие — это те идеалы, которые олицетворяет собой Фемида. Идеалы, которые мы обязаны достичь и уничтожить на своем пути тех, кто противодействует нам.

— Хм. Идем.

Лорд Хайдаген толкнул дверь, и мы вошли в просторный холл. Тогда я наконец почувствовала, словно вернулась домой. Меня объяло привычное чувство уверенности и удовлетворения, словно я зашла к себе в квартиру, скинула обувь и сейчас сброшу одежду прямо на пол, чтобы обнаженной пойти в ванную и засесть там часа на два-три отмокать после тяжелого учебного дня. Поэтому в нашей с мамой квартире две ванные комнаты.

Он положил ладонь на мое плечо, и поверх моей одежды появилась тяжелая мантия насыщенного фиолетового цвета, закрывающая меня от подбородка до самых пят. Из-за мантии размеры моей фигуры увеличились минимум на десять-двенадцать размеров. Вес мантии равнялся примерно половине моего. Может быть, чуть меньше.

— Тяжел вес ответственности, — пошутила я, передернув занемевшими плечами. — Я всегда знала это. Но не думала, что настолько буквально.

На лорде Хайдагене появилась точно такая же мантия. Он ухмыльнулся и накинул мне на голову капюшон. Он был настолько глубоким, что доставал мне до ключиц, и видеть я могла только часть полов мантии, закрывающие мои ноги. Из-за мантии я даже пола не видела. Я вообще смогу в ней двигаться? Простые движения казались мне непосильной задачей.

— Этот плащ, словно атрибуты Фемиды. Чуть позже, я объясню подробнее…

— Думаю, я понимаю. Капюшон, словно повязка на глаза. Дар Судьи вместо меча и весов.

— Не совсем. И вместо весов — ты. Сделай шаг. Попробуй.

Сделать шаг? Разве я могу идти, когда на меня надета такая тяжелая мантия? Вроде бы на Хайдагене была такая же мантия и даже большего размера. Значит она была значительно тяжелее моей, а он беспрепятственно двигался и даже свободно поднимал руки. Но я не могу. Мантия давила на меня. Мои ноги подкашивались, и я рухнула на колени.

— Ты не готова, — с неудовольствием заметил лорд Хайдаген и щелкнул пальцами. Мне сразу стало легче дышать.

Мантия исчезла, и я наконец-то смогла вздохнуть легко и спокойно. Я сидела у ног своего благодетеля, упираясь руками в пол, и пыталась отдышаться. Что-то со мной было сильно не так. Очень сильно. Я с большим трудом подняла голову и посмотрела в фиолетовые глаза… и склонилась. Я просто упала, прислонившись лбом к ноге лорда Хайдагена. Судейская мантия была слишком тяжела для меня.

— Тогда проверим, способна ли ты, — прошептал лорд Хайдаген, придерживая мою голову и опускаясь ко мне на пол.

Из ниоткуда вытащив коробочку с пресным печеньем, купленным в ресторане, лорд Хайдаген всунул мне одну штучку в рот, и печенье хрустнуло. Оно было похоже на очень тоненький крекер или… как их там называли… лавашики что ли? Безвкусно, но не так уж и плохо.