В глазах потемнело. И мир разлетелся на куски. Все, что осталось — ее вкус, запах, звук бьющегося сердца и срывающееся дыхание. Ох, как она боится! И все равно прыгает мне в лапы! И я дал этим лапам волю — обхватил ее за бедра и усадил на столешницу, вжимаясь меж ее ног. Это все было слишком. Неожиданно, опасно… и так хорошо, что не отказаться. Из головы вылетело все, что мешало. Я жмурился, провалившись в ощущения с головой. Карина отвечала. Но лишь до поры… Пока не поняла, что я не намерен тормозить. Она сжала ноги на моих бедрах слишком сильно, соскользнула ладонями с плеч и протестующе уперлась ими в грудь.

Пришлось ударить по тормозам. К сожалению, о столешницу вышло громко и сильно, аж кулак заболел, но это и отрезвило. Я отстранился и навел резкость на ее испуганном лице:

— Ты издеваешься? — прорычал ей в губы.

В штанах стало тесно до боли, а в груди взорвалось от злости.

— Прости, — залепетала она, часто моргая. — Все слишком…

— Если тебе еще раз захочется меня тронуть, — процедил я, перебивая, — почитать мне морали, разобраться в моей жизни — приходи сразу ко мне в комнату, раздевайся и раздвигай ноги. А потом учи жизни. Тебе ясно?!

Ее звонкая пощечина была лучшим лекарством в данную секунду. Вот даже не сомневался в ней ни разу! Злость схлынула вмиг. А я оттолкнулся от стола и направился в комнату. А потом на улицу. Холодный воздух завершил терапию, остужая воспаленные ожидания. Только горящую с одной стороны морду почему-то перекосила довольная усмешка.

Я был уверен, что она придет…

***

Я дождалась, пока за Эльдаром хлопнет дверь, сползла со столешницы и на ватных ногах поднялась в свою спальню. Ладонь горела, губы щипало, а щеки пылали так, будто по ним прошлись крапивой. Закрыв за собой двери ванной, я подошла к зеркалу и крутанула кран с холодной водой.

— Ого, — выдохнула своему отражению.

Что это было?

Я хотела его поцеловать.

Зачем?

Мне захотелось. Эльдар слишком соблазнителен…

Но, черт, он же опасен! Грубый, непредсказуемый, пугающий… Жаль, я не успела подумать об этом, когда обнимала его за плечи и целовала в губы. Идиотка… Он же только вернулся. Наверняка женщину долгие месяцы не видел… А тут я… Еще и пощечину отвесила.

— Черт…

Я закрыла лицо мокрыми руками и зажмурилась. И как ему теперь в глаза смотреть? Главное, за дело же он мне нахамил. Обгоняешь — не тормози, как говаривал мой бывший. Вот кому бы надо было зарядить эту пощечину, не жалея.

Ладно. Я — дура. На этом закроем инцидент и живем дальше…

Только стоило улечься в прохладную постель, кожа вспыхнула ярче. Оказывается, он мне и задницу попортил. Черт, печет как! Я снова выбралась из-под одеяла и направилась к зеркалу. И потеряла дар речи, когда обнаружила горящие следы… от когтей. Не везде, но пара царапин виднелась достаточно четко.

— Когти бы обстриг прежде, чем лапать, — проворчала я, морщась на жжение антисептика. — Нашла приключения на задницу, как говорится…

Когда зуд немного спал, я снова устроилась под одеялом.

Но стоило закрыть глаза, как снова оказываюсь там — перед Эльдаром на столе. Только в темноте. Все, что я чувствую — его жесткие пальцы на шее, холодный стол под задницей и как ноги сжимаются на его бедрах. Он уже не слушает мои протесты. А мне именно этого и хочется. Играть с огнем, провоцировать, бесить… и получать по заслугам.

— Ты бы мог ответить, — шепчу я.

— Я отвечу. За все, — усмехается он хрипло мне в шею.

Кажется, что он царапает мне уже не только задницу. Я тлею от свежих укусов и жестких пальцев. Ноги сжались на его бедрах сильнее, но стоит ему схватить за горло, я сдаюсь его рукам и подчиняюсь, переставая бороться…