Звала мать…

Черт…

У этой девочки в душе еще больший бардак, чем у меня. Я хоть знал, что мне делать — защищать ее от мужа и держаться подальше. А она, похоже, совсем не знала.

Я зашел в комнату, нацепил домашние штаны и прислушался. Из гостиной доносился только треск камина и слышался легкий запах дыма. Но почему я решил, что Карина уже спит?

Она удивленно уставилась на меня полуголого, когда я нарисовался в проеме коридора. Да, выглядело это странно, согласен.

— Я не слышала, что ты приехал, — поднялась она, зачем-то принимаясь оправдываться.

«Я не приехал. Я прибежал на четырех лапах. За тобой».

— Не ерзай, — бросил я раздраженно, проходя мимо. — Я воды только попью…

— Слушай, я волка видела, — начала она нерешительно, направляясь к лестнице.

А у меня дыхание сбилось неожиданно. В гостиной никого не было. Ни ребенка ее, ни моего отца. Черт, как же хотелось, чтобы мы остались с ней вдвоем в целом мире! Показалось, что не осталось у меня вообще других целей, кроме как она в моей власти…

— Что? — прохрипел я, приходя в себя.

Она же что-то говорила.

— Я говорю, волк твой голодный. Ты его не кормишь? — возмущенно сопела она позади.

— Кого? — повернулся к ней, тяжело сглатывая.

Она посмотрела на меня насторожено и, решившись, шагнула ближе:

— Слушай… Может, у тебя что-то со здоровьем? Может, ты поэтому такой?..

— Какой? — Я, наконец, отвернулся и прильнул жадно к стакану с водой.

— Злой. И я разговариваю с тобой, а ты не слышишь…

Я опустошил стакан и поставил его на стол.

— Это потому, что ты еле лопочешь, — повернул к ней голову.

Карина благоразумно стояла в нескольких шагах и смотрела на мое плечо без повязки.

— Ладно, не мое дело, — разочарованно выдохнула. — Но волка надо кормить. Он тут еды не найдет…

С губ сорвался смешок, и я обессилено уперся ладонями в столешницу, свешивая голову между рук.

— …Что смешного? — возмутилась она так наивно, что я едва не рассмеялся. — Зверь к тебе ходит за едой, а ты вот так с ним обращаешься! Ты отталкиваешь всех, кто тебя любит! Даже несчастного волка!

— А еще кого? — выпрямился я и развернулся к ней, хмурясь.

— Тахира, — повела она неопределенно рукой.

— Нет, — отрицательно качнул я головой. — У нас с отцом свои отношения. Я возвращаюсь домой после командировок. И люблю его. Так кого еще?

— Меня, — вздернула она подбородок. — Ты перестал со мной общаться.

— А ты любила? — усмехнулся я зачем-то.

— Может, и любила, — смотрела она мне в глаза. Не сдавалась. И это нравилось. — А ты исчез.

— Может, это ты исчезла? — повернул я голову набок.

— Мне надо было учиться, — тихо возразила она. — Ты мог бы хотя бы ответить. Хоть раз…

— И что бы было? — понизил голос.

— Может, не стояли бы тут с взаимными упреками, — пожала она плечами.

— А может, все было бы хуже? — усмехнулся я. — Уверена, что предпочла бы узнать, променяв на ту жизнь, которая у тебя есть?

Зря я подпустил ее к себе…

Потому что ее взгляд завораживал. Она глядела в мои глаза, стараясь не моргать, будто боясь пропустить что-то важное. Почувствовала слабину, не иначе. Не один мой зверь тут вознамерился биться в закрытые двери. С другой стороны стояла Карина, готовая их просто открыть. А еще ее запах вдруг стал таким призывным и разрешающим. Я стоял перед ней в одних штанах, под которыми даже трусов не было, и ее глаза говорили мне «да».

Она хотела узнать.

Я даже не осознал, как схватил ее и вжал задницей в столешницу, прижимая собой. Карина не издала ни звука. Задержала дыхание и напряглась, откидываясь назад, но я обхватил ее за шею и вернул себе, останавливаясь у самых ее губ. Мы замерли на волосок друг от друга, тяжело хватая воздух. Я не мог надышаться запахом ее испуганного желания, а она боялась выдать себя даже взмахом ресниц… Но я снова ошибся на ее счет. В следующий вдох она обвила меня руками за шею и сама прижалась к моим губам своими.