– Что тебе от меня нужно? – с подозрением выговаривает она.

Широко улыбаюсь.

Отлично, вот уже и контакт есть.

А то «было и было, не должна я тебе ничего».

Ещё как должна.

Хотя бы не отталкивать меня. И Сане своему сказать, что не так уж стопроцентно его отцовство, он в курсе, вообще, на счёт нас с ней?

Или знает и согласен?

Очень странные у них отношения, она же его всю свадьбу игнорила, а он за ней таскался.

Эля слегка пинает меня по колену, задала вопрос и в напряжении ответа ждёт.

Залипаю на ее хмурое лицо и продолжаю улыбаться.

– Все просто, паучок, - подвигаюсь ближе. – Я соскучился.

Вчера мы лишь раз целовались, там за домом на качелях, и мне не хватило, смотрю на ее губы и понимаю, что от предвкушения аж кончик языка зудит.

– Не смей, - начинает она и в возмущении задыхается.

– А я посмею, - гну свое, от ее лица оторваться не могу, темнота, моя комната, ее запах меня пьянит, голова кружится. – Ты ведь не хочешь, чтобы Давид узнал о твоих ночных гуляниях? – вопрос сам собой вырывается, неожиданно.

Она смотрит на меня. Прямо, не мигая. Опять морщит лоб, а я себе сейчас пальцы переломаю или подоконник выдерну к чертям.

Отпускаю опору и выпрямляюсь.

В тишине слышно, как тикают часы, отмеряют секунды, на улице стрекочут насекомые, нас накрывает ночь, свежий, после дождя ветерок ерошит челку, холодит разгоряченную кожу.

– Что ты хочешь от меня? – на грани слышимости спрашивает Эля.

Не удержавшись, ладонью касаюсь ее щеки. Она вздрагивает, но не отшатывается, в глазах загораются огоньки, чувствую как ее невольно ведёт за моими пальцами, так отзывчиво, вслед за касаниями, ничего она не забыла, и забыть я не дам.

Я хочу, она хочет – значит, будет.

Наклоняюсь ближе и отвечаю:

– Будь послушной девочкой, Эмма.