– Хорошо, – говорю растерянно, и не потому, что не умею готовить пиццу, нет. Я волнуюсь насчет того, что мне придется остаться с ним наедине.

– Я напишу завтра, во сколько освобожусь, а ты мне список набросай продуктов.

– Без проблем, – смотрю на него и мое сердце пропускает удар. Потому что его рука касается моих волос и Вовка, словно в замедленной съемке, приближается ко мне, закрывает глаза и делает то, о чем я мечтала так долго. Целует.

Я забываю, как дышать, дрожу, волнуюсь, из-за чего несколько раз наши передние зубы ударяются друг о друга.

В моих мечтах это был самый жаркий и страстный поцелуй в жизни. Он накрывал нас как лавина, сжигал и заставлял двигаться дальше.

В жизни же поцелуй оказался даже наполовину не таким классным.

Черт, почему сегодня все не так?

Сначала сосед этот, потом мозоли, на колесе обозрения не покатались и даже ваты сладкой не поели! А сейчас еще и оказывается, что Вовка целуется как корова. Или слизняк.

Его язык, кажется, везде. На губах, во рту, снова на губах. Он обслюнявил меня как мог, и мне хотелось, чтобы он поскорее отстранился от меня.

Разве так я должна была ощущать его?

Это все от голода. Точно от голода.

– Ну, до завтра, – говорю смущенно, отстраняюсь от него первая.

– Ага.

Я выбегаю из машины, забывая обо всем на свете, даже о стольнике, который, похоже, пропал навсегда.

Несусь по ступенькам на третий этаж и только у самой двери вспоминаю о том, что нужно быть тише: если сосед спалит мое появление, точно выкинет какую-то фигню в отместку за карабканье по деревьям.

9. Глава 8

За стеной тихо, вся трава за окном выкошена, никаких криков и детского плача. Идеальное утро. Я нежусь в мягкой кровати, потягиваюсь, переворачиваюсь из стороны в сторону и наслаждаюсь тишиной, разбавленной щебетанием птиц.

Вспоминаю о том, что сегодня у нас с Вовкой намечается второе свидание, и на лице растягивается улыбка.

Второе свидание обязательно будет лучше!

Вчера все прошло не идеально, конечно, но я уверена, что это двоякое впечатление осталось из-за чувства неловкости между нами.

Наблюдаю, как ветерок колышет занавески на окнах, и все-таки заставляю себя встать. Первым делом проверяю телефон. Ни звонков, ни сообщений. Разочарованно вздыхаю. Пишу несколько коротких сообщений Линке, которая ждёт моего отчета, в который раз прислушиваюсь к подозрительной тишине за стеной и иду за утренней порцией травяного чая.

– Доброе утро! – неожиданно доносится до меня мужской голос.

Из моей кухни.

Я подпрыгиваю на месте и ору что есть силы, вместо того чтобы застыть как опоссум при виде хищника, что я обычно и делаю.

Боже, неужели мои замки взломали? Грабитель! Насильник! Убийца! Боже, кто мог забраться ко мне?!

Через несколько долгих секунд дикого крика мое затуманенное сознание приходит в себя и я замираю.

Наблюдаю за тем, как бесцеремонно мой «любимый» сосед открывает дверцу холодильника и с задумчивым видом смотрит в пустоту.

Определенно, стоит начать бороться с привычкой оставлять открытой дверь на балконе.

– Да-с, негусто, – разочарованно говорит он, перебирая в холодильнике баночки.

– Так, какого черта ты делаешь у меня в квартире? Это, между прочим, проникновение со взломом! Я могу в полицию заяву накатать, – говорю с раздражением и опаской, мало ли что этому психу в голову стрельнет. Красивому психу, должна признать.

Божечки, и где таких производят? Живой пример брутального мужика... ну или насильника...

– Замки целы – взлома не было, ну и проникновения… как такового тоже не было, – прозвучало весьма двусмысленно, а похотливый взгляд, которым он одарил меня, заставил начать волноваться за свою честь.