В отличие от меня.

Потому что при посторонних особо не поговоришь и приходится тратить драгоценное время на игру в молчанку.

– Вот мы и заработали на бензин, – радостно трясет в воздухе купюрами, выбираясь из салона авто на заправке.

Я молюсь про себя, чтобы он больше никого не подвозил. Никакой романтики. Никакого уединения. Господи, да я уже готова оплатить ему этот чертов бензин, лишь бы побыть наедине.

Кстати, о деньгах. Поглядываю на закрытый бардачок, подумывая о том, как намекнуть, что он мне должен денег. Нет, я, конечно, не мелочная, но мы еще не дошли до таких близких отношений, чтобы пополнять его маме счет. К тому же я, как-никак, бедная студентка, живущая за счет родителей!

– Успела соскучиться? – возвращается парень и своей обезоруживающей улыбкой выбивает из моей головы все глупые мысли.

Луна-парк встречает нас громкой музыкой, разноцветными огнями и счастливыми, улыбающимися лицами посетителей.

Я с детским восторгом смотрю на машинки, колесо обозрения, тир и огромные облачка сладкой ваты на палочках в руках детей.

Мой живот начинает урчать от голода, я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышал эти звуки, и успокаиваюсь, потому что вокруг так шумно, что не всегда слышно, о чем разговаривают прохожие.

– Отличный вечер. – Вова останавливается возле маленького магазинчика, и я готова прыгать от радости, потому что здесь есть и хот-доги, и бургеры, и попкор, и даже сладкая вата.

С горящими глазами смотрю на аппетитную еду и не могу дождаться, когда очередь дойдет до нас.

– Воду без газа. Маленькую. – Он протягивает продавцу десятку, а я стону от разочарования. Хочу заказать себе что-то сама, но не успеваю: парень хватает меня за руку и тащит к колесу обозрения.

Мы стоим, подняв головы к небу, и наблюдаем за тем, как медленно движется по кругу колесо.

Я все жду, когда Вова пойдет за билетиком и, несмотря на мою боязнь, мы заберемся в кабинку и поднимемся почти на пятидесятиметровую высоту, но ничего не происходит.

За этот вечер я столько раз пережила разочарование, что не сосчитать. Но главное ведь, что Вовка рядом. Держит меня за руку, смотрит на меня горящим взглядом и всеми возможными способами выражает свою симпатию.

– Это один из самых лучших вечеров за последние несколько месяцев, – признается он, когда мы идем по освещенной аллее вдоль парка. – Намного лучше, чем посидеть в ресторане, наесться и заплатить кучу денег.

– Ага, – машу головой как болванчик, думая о том, что как раз «наесться» мне сейчас ох как не хватает. А еще я еле волочу ноги. Туфли до такой степени натерли нежную кожу, что все горит огнем. – Слушай, уже поздно, мне домой пора. Поедем?

– Конечно. – Он ускоряет шаг, а я хватаю его под локоть и практически бегу за парнем.

Я нисколько не удивляюсь, когда по дороге к моему дому мы подвозим двух нафуфыренных девочек, которые спешат в ночной клуб, а потом еще и мужчину с огромной клетчатой сумкой. Очень надеюсь, что в сумке был не труп.

Я не могу дождаться, когда доберусь до холодильника. Вспоминаю, что же там есть вкусненького, и борюсь с утробным завыванием желудка, молясь о том, чтобы этот звук, кроме меня, больше никто не слышал. Каждый раз краснею до кончиков ушей и меняю позу в кресле авто, пытаясь подавить урчание.

– Как насчет того, чтобы встретиться завтра вечером, а?

– Я свободна. – Я уже хватаюсь за ручку двери, чтобы поскорей добраться до холодильника и отрезать кусок колбаски.

– Отлично, тогда можем поехать ко мне. Ты говорила, что умеешь готовить пиццу, – приготовишь? Я куплю все нужные продукты.