— Он помнит боль поражения от твоей сковородки. Не вернется. — Раф взял из моих рук рулетку и направился к забору. — Так какого цвета?

— Какой был, такого и цвета, — буркнула я и поплелась зачем-то за ним. Все равно с ним как-то спокойней. — Ты упрямо не хочешь лежать…

— Есть такое, — признался он, принимаясь за обмеры. — Раз ты тут, помоги, пожалуйста. Бери конец…

— Кхм, — зачем-то прокашлялась я, а он как-то нервно вручил мне край рулетки.

— … и крепко держи, — закончил он и прижал мою ладонь к краю калитки. В горле пересохло. — Сколько лет этой конструкции?

Он зашагал вдоль забора, разматывая катушку, а я задумалась.

— Кажется, он был тут всегда. Даже жалко…

— У тебя в этом месте столько важного, — заметил он задумчиво. — А я просто купил дом. Даже странно.

— У всех есть такие места, — возразила я. — Наверняка и у тебя есть, просто не здесь.

— Да, — рассеяно кивнул он, записывая в мобильном замеры.

— Так есть? Места-то?

— Да, есть, — Раф поймал мой взгляд и ухмыльнулся. — Сама, значит, рассказывать не хочешь.

— Я тебе и так кучу всего разболтала. А вот о тебе ничего не знаю. Кроме того, что аллергии у тебя на ледокаин нету.

— Ну, а что ты хочешь знать? Иди сюда с рулеткой.

— Почему ты агент национальной безопасности и плохо спишь ночью?

— Это — слишком разные вопросы. Хотя, в первом содержится ответ на второй. Теперь вот тут присядь. Какой высоты хочешь забор?

— Такой же хочу.

— Совсем не любишь ничего менять в жизни? — глянул он на меня сверху.

— Мне хватило перемен за эти полгода. Пока не хочу.

— Ладно, тогда той же высоты…

— Ты ушел от ответа.

— Ты меня сбиваешь. Я предлагаю сделать нормальные ворота, а не эту моно-воротину…

— Ну, да. И медведю будет удобнее выбегать в следующий раз. Слушай, ты собираешься все лето жить рядом с моим холодильником? — ляпнула я. Но на его насмешливый взгляд пояснила: — У всего есть своя цена, Раф.

— Не у всего, Мышка. Ты меня спасла. Я хочу сделать тебе полезное.

— Я тебя не… Как ты меня?..

— Спасла, — мягко перебил он. — Я бы ни жрать себе не смог приготовил, ни пулю вытащить. Если бы не ты.

24. 23

Я поднялась, смущенно пожимая плечами:

— Не все было гладко…

— Я не жалею, — широко улыбнулся он. — Калитку также оставляем?

— Угу.

— Ну, тогда пока все, — подытожил он и вернул мне рулетку. — Пойду считать и заказывать материалы.

— А ужинать ты придешь?

— Приду.

— Ну, так пошли. Я пока разогрею, а ты посчитаешь.

— Ладно.

Подобную неловкость я испытывала, когда смотрела какой-нибудь романтический сериал. Когда герои еще не знают, что у них хэппиэнд заявлен в конце, и находятся на стадии «быть может». У нас с Рафом этой стадии быть не могло, несмотря на все, что он там говорит, поэтому это все бесило. Только привычная вечерняя рутина неожиданно успокоила. Пока я накрывала на стол, Раф сидел с листком бумаги и мобильником.

— Ты, может, хочешь участок отчистить? — спросил он сосредоточенно, когда я поставила на стол тарелку с оставшимися котлетами.

— Не столько всего сразу. Да и… не парит это меня… А что?

— Просто, — пожал он плечами, откладывая расчеты, — мне тут долго с тобой сидеть, задолжаю я тебе прилично…

— Бесишь, — фыркнула я. — А что, агенты нынче хорошо получают?

— Хочешь ко мне в напарники? — оскалился он. — Я бы взял. Со сковородкой.

— Ой, все…

— Я и правда не знаю никого, кто бы на медведя со сковородкой ходил…

— Ты все время отшучиваешься, — досадливо заметила я, усаживаясь на стул. — На психологии нас учили, что такие люди скрывают немалую боль.

Раф помрачнел.

— Я хочу на пенсию, — признался вдруг серьезно.