— Почему? — сипло вопросила я и прокашлялась.

— Потому что люди так не делают, как мне кажется… Это может тебя испугать. Решишь, что мне что-то от тебя нужно. В смысле, большее, чем просто котлеты.

— Я так не решу.

— Уверена?

— Абсолютно. А то это твое «шикарно готовишь»… Хочется снова взяться за сковородку.

— Не надо, — выставил он руку. — Я все понял. Никаких комплиментов твоей хозяйственности.

— Вот, да. Так будет лучше. Теперь можешь готовить. И никаких рецептов я тебе говорить не буду, потому что я у тебя в плену, вообще-то.

— Справедливо. Так тебе печеньки подать?

— Подай.

Раф пожал плечами и отвернулся, а я тяжело сглотнула и сгорбилась, пока он не видит. С печеньками наблюдать за хлопотами спецназа на кухне стало немного проще. От пережитого я точила одну за другой, а от непривычного действа перед глазами они не имели никакого шанса утолить мой голод. Нет, все же Раф был очень хорош…

— А ты женат? — вырвалось у меня прежде, чем я хорошенько подумала. — Ну, в смысле, это, наверное, тяжело — знать, что тебя кто-то где-то ждет, а ты даже не можешь позвонить…

— Нет.

— Не тяжело?

— Не женат.

— Ну да, я бы тебя не отпустила, — пролепетала я под его внимательным взглядом. — В смысле, никто бы тебя не отпустил на такую работу, поэтому все логично…

Тут в гостиную вышла Мушка и уселась у стола.

— Мушка, — позвала я, — ты как, девочка моя?

Кошка жалобно мяукнула, покосилась недоверчиво на Рафа и направилась ко мне, тревожно помуркивая.

— Повезло, что медведь ее не порвал…

— Не порвал бы, — отозвался Раф, сосредоточенно глядя в мобильный. — Наташ, а где у тебя лук?

— В шкафу под раковиной. Я начинаю думать, что ты с медведем успел хорошо познакомиться, пока он тебя загонял в лесополосу, — проворчала я.

— Кошка у тебя умная, на медведя не кидалась, — отозвался он, выуживая сетку с луком из шкафа.

— А если он все же вернется?.. — И я тяжело сглотнула.

— Ну, может, и вернется, конечно… — пожал плечами он, придирчиво выбирая лук.

— Мда, это лето я буду вспоминать долго, — пробурчала я себе под нос.

18. 17

***

Мышка удрученно притихла с чаем и печеньками, а я завладел кухней. После оборота нога почти зажила, но повязку под штанами я действительно соорудил. Не забывать бы только прихрамывать. А еще жрать хотелось зверски.

Когда в кармане штанов зажужжала мобилка, я и ухом не повел. Ждал, конечно, этого звонка, но было не до него. Все, что мне сейчас скажут, я знал и так. Что операция моя завершилась успешно, что поставщиков оружия взяли с поличным, и что банда Кондратьева распалась, а ее остатки разбежались как тараканы по периферии. Единственный вопрос, который для меня оставался открытым — где сам Кондратьев? И только поэтому я должен сидеть здесь тихо и не отсвечивать. Типа, как вчера в хирургии…

В штанах снова зажужжало.

— Тебе звонят, что ли? — поинтересовалась Мышка.

— Да, — нехотя признал я. — Сейчас вернусь.

Я сполоснул руки, вытер и, аккуратно развесив полотенце, направился на крыльцо. Захотелось курить. Но не идти же в свою лачугу за сигаретами. Да еще и ладони взмокли и дыхание сбилось от воспоминаний. Как же хотелось снова посмотреть в морду Кондрата, сдавить пальцы на его горле и медленно выдрать ему трахею через глотку… Сколько пришлось насмотреться мне на подобное за эти семь месяцев и промолчать, делая вид, что ничего не вижу? Мне все это будет сниться не один десяток лет. Если я проживу столько, конечно. По ощущениям, я поломался внутри в нескольких местах, пытаясь не дать волю эмоциям все это время. Наверное, это и вымотало. Поэтому и рана не заживала…