Бесило меня в нашей когда-то крепкой дружбе с Ольгой Тимофеевой вот что. После недолгого затишья к нам снова заявился третий. Мистер Икс влез в наши и без того редкие встречи в кафешках или в кино. Ложился в Олину большую кровать во время наших ночëвок. Преследовал нас с подругой во время поездки на новогодние каникулы к моей бабушке, которая жила в деревне. Он был всюду. Образно, разумеется. Я уже успела позабыть, каково это.

Возвращение надоедливой переменной заставило до бесконечности вертеть в голове уравнение:

Анжелика + Оля / Мистер Икс =
[Вместе навсегда] или [Забытые школьные подружки]

Как назло, с математикой я не дружила, поэтому не знала, стоит ли тут ставить скобки и что на что делить. Мне ничего не оставалось, как пойти и добить уравнение в лоб, взглянув на Мистера Икс своими глазами, будто на ответ с последних страниц учебника. Было просто необходимо понять, на кого меня променяли.

Нашей с Олей переменной стал никто иной, как Ратмир Абрамов, о котором, несмотря на ряд известных фактов, я до сей поры так и не сложила собственное правдивое мнение. На пути к судьбоносной встрече я заново укладывала в голове все свои знания, чтобы сравнить с тем, что увижу. Старалась отбросить восторги подруги и быть беспристрастной.

И вот что я знала о нём.

Парень переехал в Олин дом, когда мы обе учились в средних классах. Он понравился ей с первого взгляда, но какое-то время она хранила свою симпатию в тайне. Лишь случайная встреча во дворе её дома привела к тому, что я узнала о чувствах девчонки к Ратмиру.

Немного позже со слов подруги мне стало известно, что он учится на два класса старше в соседней школе, что живёт вместе с мамой на съемной квартире этажом выше Олиной и что положение у Абрамовых скорее бедствующее, чем наоборот. Чтобы достать эту ценную информацию, Олька внимательно подслушивала разговоры своей мамы и соседки.

Та хорошо общалась с дамой, сдававшей скромной семье своё жильё. От неё же мы узнали, что Абрамовы раньше были очень богаты. Отец Ратмира был крутым бизнесменом, сделав состояние на всяких замках и сигнализациях. Но его не стало, когда мальчику было четыре, и теперь мама Ратмира частенько просила отсрочку по оплате аренды. Сердечная хозяйка шла у матери-одиночки на поводу, а Олина соседка называла такие шаги опрометчивыми. «Мутит Абрамова вечно с этими отсрочками, – говорила та. – А сын у неё странный какой-то, весь в папашу. Говорю тебе, хорошим это не кончится».

Мы с подругой смеялись над этим. Ратмир не производил впечатление запущенного мальчика из неблагополучной семьи, как казалось соседке. Он был среднего роста и хорошего телосложения. Яркие глаза – то ли синие, то ли зелёные – контрастировали с каштановыми волосами и гладкой светлой кожей, притягивая взгляд. При этом одет всегда был скромно, но и не ужасно. Выглядел опрятно. Предпочитал в основном тёмные цвета в одежде.

Его отличительной чертой была кепка с накинутым на неё капюшоном. Не важно, какая погода была на улице, парень носил эту комбинацию постоянно, будто давал клятву не снимать с головы, как какой-нибудь Мандалорец. Это придавало ему некой загадочности. Иной раз хотелось снять с него бесполезную чёрную экипировку и как следует рассмотреть со всех сторон, о чём мы часто хихикали с Олькой, обсуждая Ратмира.

Что же касается внутреннего содержания, учился Абрамов, судя по слухам, без особого усердия. Любил спорт, постоянно занимался во дворе Олиного дома на турниках и гонял мяч с парнями на футбольном поле. Не считая того факта, что парень в лёгкую делал сотню подтягиваний, в целом он был вполне обычным. Но с тех пор, как лучшая подруга начала рассказывать о нём, «Энциклопедия о Ратмире Абрамове» заполнялась всякими мелочами, какие любят обсуждать девчонки. Детали в чём-то интересные, в чем-то милые или забавные формировали образ день ото дня. При этом на парне сразу была поставлена печать с грифом «краш Тимофеевой», так что я благоразумно в это не вмешивалась, лишь поддерживая девичью болтовню и продолжая считать «Энциклопедию» бесполезной для себя. Впрочем, через какое-то время я начала считать её ненужной и для Оли.