- Аден… - взволнованно начинаю я и вся расцветаю просто от того, настолько приятно произносить его имя, обращаться к нему. - Аден, я очень виновата перед тобой - я должна была вернуться раньше, но не была еще готова рассказать о нас. Пожалуйста, прости меня; я уже исправляюсь! Я посылала к тебе герольда, я никого не выбрала в мужья на празднике. Одно только твое слово, и…

Я пересаживаюсь ближе к нему, чтобы ему было удобнее меня обнять.

- Думаю, что знаю тебя. Что же ты молчишь?! - ласково упрекаю его. - Я поняла: ты привык казаться бездушным перед князем Тюрингским. Ты скрывал свои чувства, чтобы остаться самим собой. Но передо мной нет нужды играть. Прошу тебя, не молчи больше, действуй. Скажи, почему ты оказался в этом жутком месте!

Но он все еще молчит.

- Как ты мог?! – не выдержав напряжения, кричу я, опять указывая в сторону страшного края. - Ты же понимаешь, что берег здесь то и дело обрушивается. Ты же мог погибнуть! И это не было бы случайностью. Мы бы с тобой тогда не встретились даже в раю, как говорит отец Марк! Как ты мог?! Почему ты молчишь?! Пожалуйста, признайся! Ну, хоть перед лицом смерти выдай, наконец, правду!

- Мне нечего тебе сказать, - беззвучно шепчет он, прикрыв потемневшие веки.

- Неужели же так сложно выговорить, что ты меня любишь?!

Он едва заметно вздрагивает и отвечает с вполне естественным умеренным удивлением в голосе, но не раскрывая глаз:

- Почему ты так решила? Если я несколько раз посмотрел на тебя, так это потому, что я мужчина, а ты женщина.

- Нет, - уверенно качаю я головой, смахнув слезу, - напускное равнодушие тебе больше не поможет! Я знаю точно и знаю, насколько это для тебя важно!

- Не понимаю, почему ты так думаешь. Я же не говорил тебе этого.

- Говорил, - настаиваю я.

- Неправда! - чуть не подпрыгивает он, распахнув осуждающие глаза.

- Ты говорил в бреду, когда был ранен. Ты очень многое о себе тогда рассказал.

Теперь Аден таращится на меня, как будто взглядом проверяя меня по типу детектора лжи. Потом отводит глаза и говорит:

- Ты уже тогда знала?! Вот почему ты не приходила.

Вот теперь я тоже уверена, что он точно искренен, но на радость взаимных признаний это все равно не похоже. А вот на печаль – очень даже. У меня сжалось сердце, я не могу найти оправдания своему долгому отсутствию, поэтому молчу, чувствуя вину – я измучила его. Тогда Аден начинает задавать вопросы:

- Я обидел тебя? Тем, что говорил или делал? Ты чувствуешь себя оскорбленной?

Я непонимающе моргаю и трясу головой:

- Ты же знаешь, что нет.

- Подумай еще, - устало просит он, - может быть, все же было то, чего ты не сможешь мне простить?

- Нет, конечно же, нет! Я даже не понимаю, о чем ты говоришь!

- Тогда прошу: забудь, забудь обо всем, - настойчиво повторяет этот человек. - Давай считать, что ты ничего не слышала.

- Забудь?! - изумленно переспрашиваю я. - Но я не хочу!

- Я и так сделаю для тебя все, что пожелаешь, не утруждай себя. Видимо, тебе понадобилось нечто особенное? Что? Я не стану осуждать тебя, все возьму на себя; только скажи, что… Прошу об одном - забудь! - настойчиво уговаривает Аден, глядя на меня. - Это во мне родилось, со мной и умрет. Прошу, забудь, ничего не было!

- Ты говоришь бессмыслицу, - слегка обиженно заявляю я. - Я не забуду твои слова, ни за что на свете! Я так хочу услышать их, глядя глаза в глаза! Мечтаю, чтобы ты перевел мне то, что говорил по-французски!

- Зачем тебе это?! Я не понимаю.

Я всплескиваю руками. Не могу понять, что с ним происходит - он снова глядит в сторону, мрачен и напряжен, как перед боем. Мы как будто говорим на разных языках. Что мне еще остается?