В горле пересыхает.

Хватаю со стола стакан, наполовину наполненный водой, и, забив на личную гигиену, жадно пью. Личные границы, Юль? Не, не слышала.

От осознания того, что его губы касались этого стекла, внутри стремительно распространяется волна жара.

– Ты борзянки хапнула? Я сказал ноги в руки и пошла вон, Громова.

Закончив с водой, вытираю ладонью губы и молча наблюдаю как Демидов, так и не дождавшись благоразумия с моей стороны, с силой захлопывает дверь.

Йес.

Мысленно ликую, но тут же по телу прокатывает волна страха, потому что Айсберг направляется прямо на меня. Выдыхаю, когда вместо того, чтобы вышвырнуть меня за дверь, он хватает стакан и снова наполняет его водой из бутылки.

Потупляю довольный взгляд. Мог ведь взять чистый стакан с подноса, но воспользовался тем же, что и я.

Не так уж я вам и противна, Лев Викторович!

– Знаешь, как называют таких, как ты, Юля? – произносит он, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги перед собой. Спокойно отпивает воду и располагает руку со стаканом на подлокотнике.

– Каких? – нахмуриваюсь.

О чем это он?..

Опираюсь пятой точкой о стол и воинственно складываю руки на груди.

– Таких, которые не знают слова «нет», бегают за взрослыми мужиками и не думают, как мерзко это выглядит.

Нервно смеюсь, вытирая ладони о джинсы. Если он считает, что влепил мне пощечину, то сильно ошибается.

– Пфф. Можете меня этим не лечить, Лев Викторович. Я, вообще-то, девственница.

Демидов удивленно округляет глаза и на секунду их прикрывает, так словно ему этот мир давно понятен.

– Для репутации это не играет никакой роли, Юля.

– Репутация? – взмываю руками. – Я вас умоляю. Мы же не в Средневековье. Никогда о ней не думала и не собираюсь.

– Зря, – отпускает он, закидывая ногу на ногу.

Его тело такое огромное, свободное, пышущее здоровьем и силой, что я на мгновение пугаюсь собственных планов. Смогу ли я?..

– Говори, зачем пришла, – первым нарушает молчание Айсберг.

– У меня хроническое посттравматическое расстройство, – сообщаю так, словно у меня какая-нибудь рядовая ветрянка или ОРВИ.

– Что это?

– Это очень неприятная штука, – облизав губы, прикладываю ладони к горящим щекам. Даже говорить об этом непросто. – Гораздо хуже, чем испорченная репутация, Лев Викторович. Я живу, постоянно воспроизводя в голове ту ситуацию. Каждый день, каждую ночь. Эти мысли неотступно меня преследуют. Думаю, вы и сами знаете о чем я?..

Он неохотно кивает. Окидывает меня внимательным взглядом.

– Это совершенно невыносимо, поэтому, к моему сожалению, я не могу воспользоваться вашим советом и «просто жить». У меня классные родители, друзья… и есть парень. Алан действительно очень мне симпатичен, но каждый раз, когда дело доходит до секса…

– Избавь меня от подробностей, – красивые линии губ кривятся.

– Когда доходит до секса, – повышаю голос, настаивая на своём. – Я просто не могу… Всё время вспоминаю… их…

Замолкаю и тут же пугаюсь стука падающего стакана. Слава богу, на полу ковровое покрытие, поэтому кроме того, что разлилась вода, последствий никаких.

Дожидаюсь, пока он исправит оплошность и продолжаю:

– Я много читала о своей проблеме. Психологи используют экспозиционный метод, то есть постепенно сталкивают человека с произошедшими событиями для того, чтобы он смог адаптироваться к ним и прожить ещё раз уже без страха.

– Ты психолог? – спрашивает он с насмешкой.

– Нет, – невозмутимо отвечаю. – Психологи мне не помогли.

– Значит, надо сменить специалиста, Юля.

– Я решила попробовать кое-что другое…

Час «икс» настал.

Сглатываю ком, образовавшийся в горле, и выталкиваю изо рта: