У нас троих магия была одной природы, доставшаяся, вероятно, от нашего отца — великого Нетарха. И Свирая с Отором, и я прекрасно помнили его. Вот только воспоминания наши кардинально разнились. Потому мы предпочитали не обмениваться ими, дабы реально не сгрызть друг друга.

“Сдавайся, Мрия!” — услышала я в своей голове голос сестры, которая продолжала с остервенением выкручивать мою правую лапу, пока Отор выдирал с помощью лассо левую.

“Псу под хвост все твои старания, сестричка”, — насмешливо ответила я.

После чего клацнула зубами посильнее. Остаточный электрический импульс пробил клыки и пронзительно завизжал прямо в мозгах. Однако такого манёвра хватило, чтобы избавиться от никудышной магии Отора. И я наотмашь полоснула Свирае по ноздрям, начисто содрав с них кожу.

Волколица завопила от боли и выпустила меня. А я в следующий миг перехватила за шею Отора, поскольку он оказался как раз на расстоянии вытянутой лапы, и пригвоздила его к земле. Для верности ещё наступила ему на ухо.

“Ну, что? Бой окончен?” — победно проговорила я без всяких слов.

Во внешний мир мои фразы прозвучали как рык, который поверженные истолковали верно.

“Тренировка, — поправил брат. — Тренировку можно считать оконченной.”

Я убрала лапу и глянула на сестру, которая обидчиво шмыгала носом.

“Придётся походит со шрамом”, — сказала она, прочем, безо всякой обиды.

“Шрамы — редкое украшение для волколаков”, — заметила я и немного перевела дух после схватки.

“Я голоден, как волк. Даже хуже”, — пошутил Отор.

“Не ты один, — согласилась Свирая. — Идёмте в дом. Пожрём хоть человечьих харчей.”

“Вы идите, а я ещё пробегусь”, — решила я и тут же сбежала от них.

Мне хотелось остаться наедине. Именно — наедине. Со своими мыслями, но в своей шкуре. Хотя бы ненадолго побыть будто бы одиноким волколаком, бесплеменным, отступником, сошедшим с предначертанного пути. Раздражало, что так многое в жизни волколака, казалось бы, сильного и вольного существа, на самом деле решал кто угодно — судьба, Клан, Альфа, Луна, но только не он сам.

Мы не являлись людьми, но лишь в человечьем обличие голоса Стаи наконец затихали в нашей голове. Однако лишь будучи в волколачьей ипостаси мы становились самими собой, при этом намертво связанные с остальными соклановцами. Парадокс.

И всё же я нашла один способ раствориться, хотя бы не ненадолго, в моей новой сущности — бежать. Быстро-быстро, максимально быстро бежать, не ведая ни пути, ни цели. Просто бежать вперёд, пока лапы не начнут гудеть. Так долго, насколько позволит местность и лёгкие в грудной клетке. Минуты или часы — не так важно, потому что время перестаёт существовать. Это и есть время истинной свободы.

Оттого я сбежала от брата и сестры, чтобы насладиться собственным «Я». И, конечно, быстро довела себя до почти полного истощения. Видимо, оттого и не заметила, как в опускающихся сумерках кто-то подобрался ко мне. Кто-то моего волколачьего племени.

Лишь успела заметить, как блеснули белыми лезвиями клыки, а уже через мгновение мощное тело сшибло меня с лап. Вокруг шеи сомкнулись кольцом когти, когда я осознала, что лежу спиной на земле, в то время как на мне восседает кто-то нереально тяжёлый.

8. Глава 8. Римор

Не было необходимости гадать, кто войдёт в дверь через пару секунд, потому что ещё задолго до слышимых шагов я почувствовал приближение своей Истинной.

Наша необычайная связь являлась огромной редкостью даже для мира волколаков. Взаимность в этом случае — совсем не само собой разумеющийся факт. Это дар, который должна благословить сама Луна. И выпросить такое благословение абсолютно нереально. Луна либо смилостивиться, либо наградит проклятьем невзаимности. И никакие молитвы не помогут. Да и нет у нашего племени молитв, хотя сейчас я был бы рад обратиться к чему-то подобному.