И вот я смотрю прямо на него: высокий, стройный, крепкий, волосы короткие, обесцвеченные. Он одет в чёрные штаны и такого же цвета толстовку, на ногах белоснежные кеды, на плече — лямка рюкзака, тоже чёрная. Взгляд у парня острый и проницательный. У него необычно яркие синие глаза. Это невозможно не заметить.

А ещё он ни капли меня не боится и не стесняется. Так не должно быть. Пацан безусловно привлекательный и прекрасно об этом знает, но я его преподаватель. И я здесь главная!

Его надо немедленно поставить на место, пока он не обнаглел окончательно. Только этого мне и не хватало. Молодежь сейчас ушлая, что угодно могло прийти ему в голову. Вполне вероятно, что он на меня поспорил.

Нарочно отвожу взгляд и приподымаю подбородок, соблюдая систему строгих взаимоотношений учеников с преподавателями.

— Рада, что слухи о моей компетенции расползлись по всему университету и студенты переводятся ради меня в другие группы. Но это лишнее.

Снова возвращаюсь к нему. Он смотрит не отрываясь.

— Вы меня не помните?

— Почему я должна вас помнить, Андрей? — нахмурившись, пожимаю плечами, усаживаюсь за стол, начинаю складывать бумаги, убираю волосы за уши. — Если вы не учились у меня раньше, то я и не должна вас помнить. Откуда?

Ошибка.

Зря назвала его по имени. А ещё я его вспомнила. Хотя и выпила тогда много шампанского. Но этот взгляд запал мне в душу. Сто лет на меня никто не смотрел так жарко.

Отлично.

Как это могло произойти? В нашем городе десятки учебных заведений. Сотни студентов.

— День учителя, трактир на Парковой. На вас было красное платье. Я вот помню.

— Так, займите своё место, и давайте не будем доводить подобные разговоры до деканата. — Зачем-то снова встаю, опираясь на столешницу, выбираю самый ледяной командный тон из всех возможных.

— Извините, Жанна Кирилловна. — Усмехнувшись, этот Волков бросает рюкзак на пол и идёт за мольбертом, устанавливает его. — Я просто запомнил вас на линейке первого сентября, а потом видел в столовой, несколько раз в коридорах универа. И вот, поднял голову, а там вдруг снова вы, на балконе, на Парковой. Я недалеко живу. Интересное совпадение.

— Просто займите своё место.

— Да, — ещё одна усмешка.

Что значит, увидел первого сентября?! От мысли, что он заметил меня среди преподавателей и как-то отметил для себя, сердце само собой, непроизвольно пускается вскачь.

Но я ведь не наивная дурочка, а ещё терпеть не могу наглую современную молодежь. Думают только о своих правах и совершенно не беспокоятся об обязанностях. Он может и врать. Откуда мне знать, что всё это правда? И самое главное, на фиг мне, замужней женщине, матери десятилетнего мальчишки, эта информация?

Несколько раз перекладываю бумаги. То сажусь, то встаю. Студенты медленно заполняют аудиторию. Здороваются, болтают о своём, разбирают мольберты, садятся за них, вытаскивают принадлежности, готовятся к паре.

И только «крашеный» смотрит из-за деревянной подставки прямо на меня.

3. Глава 2

Проходит вторник, за ним среда. В четверг, перемещаясь по коридорам родного университета, я думаю, как бы побыстрее, без пробок, добраться до дома и приготовить ужин. Сын сдавал анализы, обнаружился низкий гемоглобин, поэтому планирую потушить печень с картошкой. Правда, нужно ещё уговорить Мишу съесть её. Пробираясь сквозь стайку студентов, натыкаюсь взглядом на лицо Волкова.

Снова становится не по себе. Мне неудобно даже за то, что так быстро запомнила его фамилию.

— Здравствуйте, Жанна Кирилловна.

Со мной здоровается миллион студентов, но почему-то Волков заставляет прибавить шагу. Что за манера такая? Как у него так получается? Поприветствовал, будто оттрахал. Идиот малолетний.