Только тоска, а ещё желание, такое мощное и горячее, что я непроизвольно отхожу от него в сторону. Пятясь, натыкаюсь на оставленный кем-то мольберт, отодвигаю его, прячусь.

Андрей молча идёт на меня. Чувствую себя маленькой птичкой, которую гоняет по клетке лев.

Захожу за свой стол, ставлю перед собой стул. Волков откидывает его в сторону. Тот с грохотом падает на пол. Господи, хорошо, что внизу преподает Наталья Прокопьевна, она местами глухая и капельку страдает Паркинсоном.

От решительности моего студента по коже ползут мурашки.

— Волков, ты понимаешь, что женщина должна быть согласна! Иначе это насилие!

А вот теперь он плотоядно улыбается. Смотрит исподлобья.

— Ты гораздо младше.
— Ну и что?
— Я замужем!
— Он тебя не достоин!
— Я твой преподаватель!
— У всех свои недостатки. — Усмехнувшись, загоняет меня в угол и, подтянув к себе, страстно целует в губы.

И, вместо того чтобы закричать, я охаю, моментально размякнув. Жадные поцелуи возбуждают. Обоюдное желание вспыхивает как бумага, облитая керосином. Страх и опасения уходят, растекаясь по рукам и ногам, как воск свечи. Отшвыриваю всё это в сторону. Оно больше не нужно!

И уже всё равно, что там дальше, очень хочется напиться его поцелуем. Мне просто необходимы эти горячие, наглые прикосновения рук и губ.

Кажется, уже не секрет, что нас тянет друг к другу магнитом. И эти ласки губами нужны не только Волкову. Поэтому я закрываю глаза и запускаю пальцы в его волосы. Надо бы кричать, срывая голос, но я медлю…

Как я могу остановить его, если мне и так его не хватает?

Мне категорически мало этих диких укусов, засосов и ласк. И чем сильнее он меня целует, тем больше мне нужно. Обоюдная шизофрения достигает апогея.

И нахально, с понтом пихнув меня к стене, Волков кладёт ладонь мне на грудь.

Слегка пугаюсь. Начинаю отбиваться, но он продолжает опаивать своим ядом, целует, дурит голову, перемешивая наши запахи и вкусы, параллельно расстёгивавя пуговицы на блузке и ловко проскальзывая ладонью в бюстгальтер.

Опять охаю и даже пытаюсь вытянуть его руку из лифчика. Но… но это приятно, и от желания я впадаю в маразм.

Сто лет меня так не трогали: жарко, страстно, горячо, как будто в первый раз. Невыносимо. Поэтому, когда Волков, нашарив сосок, начинает дразнить его ногтем, из груди вместо брани вырывается стон блаженства. Андрей напирает сильнее, трётся пахом, и я чувствую его адски большой член.

Если бы я только могла остановиться, то обязательно пустила бы в ход голову, но я абсолютно точно забыла, где у меня мозги и как они включаются.

Андрей теребит мой сосок и мучает укусами губы... Вожделение застёгивает на моих запястьях невидимые наручники. Кайф разливается по всему телу, и я плыву по течению страсти, чётко ощущая, как в груди останавливается сердце.

Воспользовавшись моим помутнением, он тут же засовывает в лифчик вторую ладонь. Тело погружается в горячую ванну, оно одновременно расслабляется и получает невероятное удовольствие.

— Какие у вас классные сиськи, Жанна Кирилловна, — выдает сомнительный комплимент Волков и, перестав мять грудь руками, наклоняется к ней ртом.

Языком обводит вершину и, взяв в рот, начинает сосать. Твою мать! Импульсы наслаждения колют тело иголками. Кайфуя, я не отдаю себе отчета в том, что, заняв губы моей грудью, Волков оттягивает меня от стены и начинает гладить ладонями ягодицы. Вначале нежно, потом сильнее. Отрываясь от сосков, поднимается выше. Снова целует губы, ласкает шею, проводя по ней языком, а наглые руки умудряются расстегнуть замок на юбке и скользнуть за пояс. Прямо в трусики, чтобы сгрести и измять мою голую задницу.