Именно что раскинувшееся – крутясь и извиваясь, девушка уже успела сбросить его пальто на пол и лежала перед ним в своем красном платье, которое снова задралось, обнажая всё что до пояса.

Но на этот раз его взору предстала не розовая попа, а нечто гораздо, гораздо худшее. Или лучшее – в зависимости от того, как на это посмотреть.

Запрокинув голову далеко назад и выгнувшись, его двоечница лежала перед ним на спине, раскинув свои тонкие ноги и согнув их в коленях. Лиф платья был стянут с груди, обнажая один из сосков полностью, трусики ее, нещадно порванные ей же самой, висели на одной из лодыжек. Колготки спущены были примерно до того же уровня, сковывая ее ноги и не давая левой съехать с дивана. Середина всего этого натюрморта была скрыта от него углом стола.

Уже не контролируя себя, чувствуя, что от перевозбуждения у него сейчас поедет крыша, Максим Андреевич скользнул по дивану вбок, ближе к раскинутым в стороны коленям… И тут же прикусил губу, перехватывая член у самого основания – то, что открылось ему из-за угла стола, было явно чересчур даже для такого большого мальчика, как он.

Оказывается, девушка не просто так стонала в беспамятстве, видя мокрые сны. Опустив руку в промежность, она трогала себя, пальцами раздвинув мягкие, розовые складочки, сочащиеся от влаги. Попросту говоря, мастурбировала.

Неожиданно вспомнился ее запах – сладкая смесь кофе, алкоголя и женского пота… И это воспоминание стало пределом разумности.

Кровь вскипела, в глазах разлилась красная пелена…

– Подожди… сейчас… – задыхаясь, горячечным шепотом уговаривал ее Родин, срывая с себя рубашку и бросаясь к ней. С налету захватывая губами маленький, напряженный сосок и дурея от вскрика, которым его за это наградили…

Отпустил ее грудь, приподнялся, пожирая взглядом ее прекрасное тело и не зная, как еще схватить ее, куда поцеловать – так, чтобы всю и сразу… Рыча от нетерпения, упал на нее, накрывая возбужденное девичье тело собой – словно пытался спрятать, уберечь ее, оградить от ненужных забот и от всего мира. Спасая ее и одновременно утопая в ней, словно в горячем, бурлящем омуте…

И когда казалось, что лучше уже не может быть, самое невероятное ощущение пронзило его внизу, между ног красавицы – ее ладонь, развернувшись, обвилась и крепко сжала пальцы вокруг его члена.

– Туда… Там, там… сделай мне хорошо… – прохныкала девушка, сдавливая его коленями и направляя член туда, куда он и сам жаждал отправиться.

Противостоять этой просьбе не смог бы и святой.

Весь взмокший, Родин поднялся на колени и сделал то, о чем мечтал с того момента, как увидел ее голую задницу – закинул ноги двоечницы к себе на плечо. Потом прижался губами к лодыжке, всё ещё затянутой в капрон, нащупал щель между пухлыми, мокрыми складочками, пристроился… и резко двинул бедрами, проваливаясь внутрь.

10. Глава 10

Этот чудесный сон начал сниться мне, как только я положила голову моему спасителю на плечо и закрыла глаза. Не прекратился он и тогда, когда мужчина куда-то посадил меня, прислоняя к стене. На секунду проснувшись и даже успев испугаться, я снова была поднята на руки и куда-то поплыла, мгновенно засыпая и п огружаясь в тот же самый сон.

Я узнала его сразу же, как только он огрел по башке этого говнюка, который пытался трахнуть меня в кладовке. Это он! Тот самый, которого я должна была соблазнить в нашем споре с Элькой. Я понятия не имела, как его зовут, кто он и куда несет меня… но почему-то чувствовала себя у него на руках в полной безопасности.

Возможно, потому-то мне и приснилось, что мы с ним… вместе.