Но не успела – Элька закрыла мне рот указательным пальцем.

– Тшш… Не дрейф. Я не стану выбирать для тебя голубого – их сразу заметно. К тому же, голубой, даже латентный, вряд ли пришел бы сегодня в этот клуб. Я же сказала – я выберу тебе самого недоступного. Но правильного. То есть, натурала.

Говорить из-за довольно громкой музыки было сложновато, и я так ничего и не ответила. Молча стянула с себя полушубок и стояла с ним в руках, пока не подошла наша очередь в раздевалку.

– Нет, домой я приду не скоро, мама! Кто тебе сказал, что надо приезжать? Ира сказала?! А я тебе сказал? Ну вот видишь! Не надо мне никаких сюрпризов! Всегда терпеть не мог… Мама, ты меня плохо знаешь, что ли? С чего ты решила, что надо приезжать?! Я сам к вам приеду в субботу… Мам… Алё?! Мама, пожалуйста, не начинай вот это вот всё…

По коридору вихрем пронесся высокий, широкоплечий мужчина в сером пальто, чуть не толкая в спину. Явно взбешенный, он ругался по телефону, ничего не замечая вокруг. Лица его я разглядеть не успела, но от звона металла в его голосе внезапно захотелось куда-нибудь спрятаться.

– У кого-то явно день не задался… – пробормотала я, провожая его взглядом.

– Да, с мамой посраться – такое себе, – добавила Элька, уже избавившись от куртки и присоединившись ко мне. – Видишь, подруга, почему детей заводить нельзя? Няньчишься с ними, ночами не спишь, фигура – в жопу, интимная жизнь – туда же. А они тебе потом «мама, с чего ты решила, что надо приезжать?»

– Ага… – рассеянно ответила я, отдавая полушубок в гардероб. Интересно, с чего бы столько снимания какому-то сердитому дядьке, который явно в клуб по ошибке попал?

– И ты вместо ужина с любимым сыночком заливаешь горе вином, а он – в клуб, где всех поубивать готов… – продолжала Элька, беря меня под руку и ведя в сторону бара. Бар был окружен танцполом, всё ещё почти пустым, и по мере того, как мы приближались к нему, она должна была говорить всё ближе и ближе к моему уху.

– А? – не расслышала я продолжения.

– Я говорю, ты в одиночку воешь коту в затылок, а твой сынуля – в клуб – от тебя, старой дуры, подальше. Еще и нарежется в говно, чтобы совесть не мучала.

– И что?

– А то, что, когда мужчина с мамочкой поссорился, ему лучше под руку не попадаться.

Элька вдруг остановилась в полуобороте, чтобы мне лучше было видно брюнета, который уже закидывал в себя первую рюмку виски, все еще не сняв свое серое пальто.

Понимание внезапно накрыло меня, заставляя маленькие волоски пошевелиться у меня на затылке.

– Нет… – хрипло прошептала я одними губами.

– Да… – хищно улыбаясь и играя бровями, в тон мне ответила Элька.

– Ты сказала, самого крутого…

– Я сказала, самого недоступного, детка, – продолжая улыбаться, Элька обвела танцпол руками. – Ты видишь здесь кого-то кто был бы менее… доступен, чем этот разгневанный лев?

– Но я думала, ты имеешь в виду…

– Это не важно, что ты думала. Мы договорились, Кир. Я выбираю мужика, а ты действуешь. Он ведь не выглядит гомосексуалистом? Ира там какая-то присутствует… Правда?

– Правда… – сникла я, понимая, что не отмажусь.

– Ну так давай, колдуй. Чего время терять?

– Что, прямо сейчас?

– Да когда хочешь, собственно, – Элька равнодушно пожала плечами и, перевернув руку запястьем у себе, глянула на золоченные наручные часики. – Как и обещала, оставляю тебя одну действовать на свое усмотрение. Прощай, подруга. Жду карточки и телефонного разговора.

Широко улыбнувшись, Элька клюнула воздух рядом с моей щекой и побежала обратно к раздевалке. Беспомощно повернувшись к танцполу, я смотрела на насупленного, скрючившегося над баром, ненавидящего весь белый свет человека, которого мне сегодня придется каким-то образом… очаровать.