Подозрительно оглядываясь, Максим Андреевич остановился посреди весьма странного для его дома скопления машин.

Потом кое-что вспомнил, вытащил из кармана мобильник и нашел сообщение от сестры, которое получил сегодня в обед.

Ага, подумал он. Вот и «во-вторых»!

«Привет, Максик!» – писала его сестра. – «Когда сегодня дома будешь? Ты оставил у родителей свитер, могу привезти».

И словно бы забыла поздравить его с днем рожденья.

«Приеду в восемь, но нет, ни к чему, в выходные сам буду у них, заберу», – ответил тогда он без всякой задней мысли, но уже тогда удивился – с чего бы такая услужливость.

А сейчас, вглядываясь в темнеющие окна беспорядочно припаркованных машин, он вдруг понял. Они там! Все его родственники и знакомые! Возможно даже друзья родственников и знакомых, за неимением его собственных! У него в квартире! Спрятались и поджидают в темноте, готовые наброситься на него с воплями и хлопушками, превратив его сороковой день рожденья в ад!

Решение пришло мгновенно. Он ведь не знает, что они там, правда? Он вообще еще может доехал, решив по дороге завернуть в клуб и пропустить пару коктейлей в честь юбилея.

Как он там назывался, это клуб? Зефир? Зафир? И там ему вроде бы ВИП-комната обещана Заславским, где можно спрятаться и спокойно напиться в одиночестве… Всё лучше, чем вопли и хлопушки!

Быстро забив в поисковик на телефоне название, он получил адрес, внес его в GPS и тихо, стараясь не хлопать дверцей – вдруг его уже в подъезде ждут?! – вырулил со двора.

4. Глава 4

Ветерок подхватил легкий красный подол и взметнул его, обнажая мои ноги в светлых колготках. Я ойкнула и уже по-настоящему, а не как в кино, попыталась прижать его вниз, потому что полушубок прикрывал только попу, и то еле-еле.

Элька усмехнулась, глядя на меня.

– А я говорила, не стоит это платье брать. Да еще и в такую погоду. Но тебе же виднее, кого слушать.

– Ты ничего не говорила насчет погоды! – огрызнулась я. – Ты сказала, оно детское! А оно… оно… – в ответ на очередной порыв ветра, я зажала платье между коленями.

– Блядское? – выгибая бровь, услужливо подсказала Элька. – Во всяком случае его уже оценили. У тебя успехи, мать!

Она толкнула меня плечом и мотнула подбородком в сторону очереди ожидающих развозки мигрантов, которые, не стесняясь, разглядывали меня, обмениваясь комментариями на среднеазиатских наречиях.

– Так и будешь теперь стоять? – поинтересовалась подруга, переводя взгляд на мою зажатую между коленями юбку. – Или допрыгаешь уже?

Она снова дернула подбородком – уже в другую сторону улицы, там, где пестрая стайка девиц, наряженных, как и мы, во все самое красное, спешила пересечь очищенную для них часть тротуара и погрузиться в широко распахнутые двери, за которыми их ждала манящая полутьма, халявные коктейли и сотрясающая басами клубная музыка.

Словно души спешат в царство Аида – возникла вдруг неожиданная аналогия. Я помотала головой, напоминая себе, что я здесь не для философских метафор и, если буду думать в эту сторону, точно не смогу соблюсти самое главное условие эксперимента – источать сексуальность благодаря собственному сексуально-настроенному воображению.

Иными словами, чтобы соблазнить кого-либо, я должна начать с себя. Думать о сексе, воображать себе секс с объектом внимания, вспоминать сексуальные моменты своей жизни, «мокрые сны», фантазии наяву… Разрешается даже прикасаться к себе легкими, эротичными касаниями – поглаживать себя по волосам, по шее, поправлять платье… А также дышать определенным образом, способствующим ускоренному кровообращению.