– Проходи дорогая, – внезапно доносится голос Веры Сергеевной не из громкоговорителя, а со стороны крыльца дома. Женщина, одетая в рабочую одежду, приветливо машет мне рукой, на что я отвечаю ей тем же. – Оставляй сумку, ее доставят в твою комнату. Я покажу ее тебе чуть позже. А сейчас в сад!

Мы так и не входим в дом, Вера Сергеевна ведёт меня по такой же красиво уложенной тропинке вдоль высокого здания, к заднему двору. Она бодра и свежа, словно сейчас не половина восьмого утра, а, скажем, полноценный полдень. Мы разговариваем ни о чем и обо все и сразу. Хозяйка дома интересуется тем, как я добралась, понравилось ли мне оформление ее дворика, попутно рассказывая о том, как у них все устроено.

– Похолодания ещё не наступили, поэтому твоя помощь мне нужна будет пока что два раза в неделю. Зимой — каждый день. Примерно в это время, поскольку после я немного занята. Ну и вечером нужно будет в оранжерее включать подсветку. У нас практически все автоматизировано, но некоторые растения требуют индивидуального ухода, а я уже не в том возрасте, иногда как забегаюсь да вылетает из памяти всё.

Оранже… что?

Оказывается да, я не ослышалась. Вера Сергеевна проводит меня в установленную на заднем дворе постройку, войдя в которую я чувствую, будто прошла сквозь портал в другое измерение.

Все зелено! Рядком стоят прямоугольные горшки и кашпо, сплошь и рядом засаженные теплолюбивым кустарниками и цветами, в углу зона отдыха с мягкой мебелью, а по центру располагается стойка с инструментами.

– Ну что, как тебе?

– Волшебно, – говорю на выдохе. Здесь даже воздух был иным, словно более сочным и свежим, не таким загазованным, как в местах, где мне приходилось бывать.

– Тогда за работу! Мне нужно пересадить подросшие цветочки, горшки им уже не по размеру. Я все подготовила.

Мы возимся добрых несколько часов, прежде чем Вера Сергеевна решается оставить меня одну. На телефон ей поступает звонок, и она торопливо покидает меня, оставляя наедине с собой.

Я стараюсь не думать ни о чем, особенно, об утреннем сне, что оставил после себя лавину опустошения внутри. Совершаю механические действия, практические доведенные до автомата за время пребывания здесь. Вокруг не существует ничего, кроме мешков с землёй, лопаточки и цветочных ростков. Ничего, и все же…

"Рррр, да как же забыть об этих глупостях?!" – мысленно ругаюсь на себя, откладывая в сторону лопаточку и хватаясь за виски.

Я же, правда, старалась не думать. Неужели это так сложно? Косицин — это не такая уж редкая фамилия, чтобы искать подвоха в своем чудесном трудоустройстве. Да и Вера Сергеевна не похожа на человека, который бы водил меня за нос.

Ей-то это зачем? Это все мое больное воображение, переиначившее на свой лад наш разговор с Димой в клубе.

Меня просто это задело тогда, те вопросы. Косицин сумел затронуть ту самую тему разговора, о которой я и заикаться не хотела. Вот и все. Нет здесь никаких знаков судьбы и зарождающихся чувств. С чего бы вообще взяться последним?

– Ой, ты уже закончила? – Вера Сергеевна возвращается минут через двадцать, сияя мечтательной улыбкой. – Мой руки и пойдем, я покажу тебе твою комнату.

На первый взгляд ничего не изменилось. Она заводит меня, наконец, в дом, проводит вдоль широкого холла с высокими потолками. Внутри тихо и пустынно, по пути нам не встречается ни души. Красивый дом слов мертв, но не бездушен. Я вижу частичку любви в его оформлении в его деталях, в красивой ветвистой отделке потолочных плинтусов, забавном коврике у двери, пейзажных картинах великих художников в небольших рамочках на стенах.