Тук-тук-тук. Я слышу, нет, буквально чувствую как гулко бьется его горячее сердце. Так же сильно, как и мое. Я в одном нижнем белье, он без верха. Собственным пульс глушит, а внизу живота сжимается тугой узел предвкушения.

– За всё нужно платить, Яна, – говорит он, и по моей коже бегут мурашки от его голоса. Он мягко перехватывает мою ладонь своей, заставляя коснуться себя.

Его кожа приятная на ощупь, упругая и немного шершавая, мягкие волоски щекочет ладонь, отчего я невольно начинаю улыбаться. Его рука на моей словно обещание, словно яд, камнепад, отрезающий путь обратно.

Я не боюсь его прикосновений, не отворачиваюсь, не вырываюсь, как сделала бы прежде. Они мне приятны. Осмелев, я медленно сдвигаю свою руку, мимолётно провожу по его плечу и возвращаюсь к груди, животу, двигаясь ниже. Ниже и ниже, чувствуя, как он неподвижен и напряжен.

И заинтересован. Ведь я так и не ничего и не говорю в ответ на его реплику. Поступки куда красноречивее слов.

– Как твой парень относится к тому, что ты посещаешь такие места? – когда мои пальцы касаются грубого ремня его брюк, он останавливает меня, поддевая подбородок указательным пальцем.

От его голоса внизу становится мокро. Мы смотрим друг на друга, и меня затягивает в бездну его темных глаз. Я облизываю губы, встаю на носочки и тянусь к его уху:

– Плохо.

Звучит смешок. Порочный, дающий понять, что пути назад нет и не будет. Но я и не хочу, чтобы заканчивалась эта пытка. Он рывком притягивает за талию к себе, нежную кожу живота царапает грубой тканью из-за его набухшего паха.

Сегодня я, как и он, одновременно и охотник и жертва. Своих чувств, тяги к запретному плоду, что обязательно должен быть сладок.

– Тогда почему ты все равно делаешь это?

– охрипшим голосом спрашивает он, нежно поглаживая мою ягодицу. Его пальцы проникают под резинку нижнего белья, но так и не переходят грань.

Он ждет ответа. Дразнит. Хочет продлить нашу общую агонию.

"Поцелуй меня. Поцелуй. Поцелуй", – с болью думаю я.

– За всё нужно платить, ты сам сказал, – выдаю быстро, насколько это возможно, и облизываю пересохшие губы, горящие от желания.

– Кровать или подоконник?

– Выбираю оба варианта.

Он подхватывает меня за бедра, приподнимая, я вцепляюсь в его плечи ногтями. Это похоже на безумие. Не знаю, кто первым тянется за поцелуем. Да и важно ли это?..

Я просыпаюсь в районе шести часов, натянутая как стрела от сексуального напряжения, с ужасом осознавая, что видела в своем эротическом сне Диму, мать его, Косицина. Что со мной не так вообще?

14. Глава 13

Яна

Часы утренних сборов проходят для меня как в тумане. Я машинально прощаюсь с сонной Мариной Львовной, слёзно обещая навещать ее, забираю остатки вещей, отдаю ключи заведующей хостела и добираюсь на маршрутке до указанного в смс адреса.

И снова за спиной остаются горы неразберихи, а впереди — одна лишь пропасть. Одному богу известно, придется ли мне прыгать. А, может, повезет, и я наткнусь на подвесной мост?

– Доброе утро, это Яна Самойлова, – говорю как можно более бодро, когда слышу писк из домофона. Голову кружит, а под тонкую ткань толстовки проникает утренняя прохлада.

Дом семьи Косициных напоминает замок. Пусть и не такой, как в диснеевских мультфильмах, он лишён затейливых башенок и неприступных крепостей. Зато лужайку украшают пышные цветущие кусты, а тропинка к невысоким воротам выложена цветной плиткой. Вся придомовая территория выглядит так, словно хозяева чудесного трехэтажного особняка абсолютно не боятся воров и вандалов, коими переполнен любой более-менее населенный город.