Слово за слово, и вот мы уже стоим возле ее "Ниссан": я наперевес с пакетами, а незнакомка с улыбкой на лице. Настолько располагающей, что как-то само собой из меня выливаются слова о затруднениях в поисках работы.

Тогда-то эта милая женщина и предлагает мне неофициальную работу. Ей всего-то и нужно, что помогать с садом, а для меня это словно счастливый билет.

Но я все же отказываюсь — слишком подозрительно это все. Не то, чтобы посреди агросемцентра бывают частые прецеденты похищения и пропажи людей, однако…

– Понимаете, я даже не знаю, смогу ли у вас работать, – говорю честно, сжимаясь от неловкости. – Я студентка, но на общежитие смогу претендовать только в следующем году, а в хостеле, где разместилась, заканчивается оплаченный срок…

– А что же твои родители? – спрашивает она как бы невзначай.

Я вздыхаю. И почему всем так кажется, что любая проблема может решиться, если заявиться к семье на порог?

– Они живут в области, – осторожно начинаю, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть резкостью. – Вероятно, именно к ним мне и придется вернуться, если не получится найти работу с проживанием. Даже сомневаюсь, что получится совмещать.

О чем я только думала, когда рвалась в другой город, без гроша за душой? То был больше импульсивный порыв, нежелание тревожить родных, а ещё — банальный страх. Я просто боялась и дальше жить бок о бок с чудовищем.

– Так бы сразу и сказала! – вдруг эмоционально выдает собеседница. – Если проблема только в жилье, то я могу…

– Нет, что вы, не стоит, – торопливо перебиваю и прикусываю губу, стыдясь своей реакции.

Повисает пауза. Пакеты уже в багажнике, а мы так и стоим молчаливо друг напротив друга. По-хорошему, мне бы поблагодарить даму за беседу и уйти восвояси, ведь время — это песок, что высыпается из рук, даже если сжать кулаки. Однако, я очень нуждаюсь в этом песке, пожалуй, как и многие другие, обделенные материальными благами.

Взгляд невольно скользит по добротному костюму женщины, ее новенькому автомобилю, что поблескивает даже в пасмурную погоду, а горло будто сжимает невидимая когтистая лапа. Я не завидую богатым, мы просто на разных социальных уровнях, но почему-то только когда сталкиваешься с такими людьми лицом к лицу, остро ощущаешь свою никчемность.

Что я делаю не так? Может, недостаточно стараюсь? Хочу слишком многого?

Меня не учили вгрызаться в возможности, я выросла в семье с довольно строгими родителями. Для них важно, чтобы их дочь хорошо устроилась, но наше понимание хорошего слишком отличалось.

Муж, ребенок, а может даже два, и собственность — пожалуй, это и есть показатели успеха в глазах моих родителей. И по их меркам я сейчас не просто на социальном дне. Туше. Я просто пробиваю это дно, падая все ниже и ниже.

– Давай так, – вновь привлекает к себе внимание женщина, а прикрываю веки. Меня внезапно слепит солнечным лучиком, что пробивает сквозь густые облака. – Ты дашь мне свой номер, и к вечеру я сообщу тебе, возможно ли решение твоей проблемы или нет.

Я все-таки сдаюсь. Не знаю, что на меня находит. Видимо, так ощущается отчаяние.

– Как, кстати, тебя зовут?

– Яна. Яна Самойлова.

– Чудесно. Приятно познакомиться, я Вера Сергеевна.

Так мы и прощаемся, едва познакомившись. Я ухожу, ни на что не надеясь, потому что привыкла видеть мир в серых оттенках. А уже полностью выглянувшее солнце жжет мне затылок и спину не по-осеннему ощутимым теплом.

Уже вечером я забываю о странном эпизоде своей жизни, с головой погрузившись в подготовку к занятиям. Фоном звучат "душераздирающие" диалоги из турецкой мыльной оперы, которую смотрит Марина Львовна через планшет, а я испытываю иррациональную тоску по наушникам, которые раньше практически не вынимала из ушей. Увы, любимая парочка проводных осталась в доме Максима и вернуть их в ближайшее время не представлялось возможным. Если я только не передумаю и не решу приехать к нему обратно, конечно.