Однако вымолить прощение у любимой все же нужно. Было бы не очень здорово сделать ей предложение на своем дне рождении и получить отказ.

Да, я все же решился на этот шаг. Планировал его последние пару месяцев, тщательно выбирая лучший момент. Тайком рылся в вещах Ди, лишь бы найти ее любимые кольца, чтобы точно узнать подходящий размер. Вывел все накопленные средства с сайта, выручив на них самое лучшее обручальное кольцо.

Я не просто так бесился, когда у нее украли сумочку. В целом, плевать мне на эту вещь как отдельно взятую. Да, грустно терять дорогие цацки, однако на восстановление документов, что находились внутри сумки, ушло бы время, которое я собирался потратить с пользой.

Так что будут Ди и Бали и пышная свадьба, главное, чтобы она перестала вредничать.

– Димочка, как я по тебе скучала, – сходу набрасывается с объятиями мама, стоит мне вылезти из салона авто. – С днем рождения, сыночек!

– И я рад тебя видеть, спасибо, – говорю, не скрывая улыбки и вдыхая родной запах, идущий от матери. От ее испачканного рабочего комбинезона пахнет землей, а от кожи — осенним солнцем. – Как приготовления? Может, нужно чем-то помочь?

Сегодня не просто особенный день, он знаковый. Возможно, я придаю ему слишком много значения, но ничего не могу с собой поделать. Внутри зреет беспокойство и невозможность. Вдруг все пойдет не так? Вдруг, я оплошаю?

– Брось, дорогой, мы еще не настолько стары, чтобы не суметь накрыть праздничный стол, – отмахивается мама, отстраняясь и поправляя съехавшую косынку. Темные не волосы ее в низкий хвост, а на висках виднеется ранняя седина.

– А что отец? – мне с трудом дается этот вопрос, словно рот мой прикрывает невидимая рука.

Родители в курсе того, что я собираюсь сделать сегодня вечером. Но это совершенно не значит, что они полностью меня поддерживают. Пожалуй, у нас довольно сложные отношения в семье. Но кто вообще может похвастаться идеальными?

– Зол, – подтверждает мою догадку мама. – Дима, ты уверен, что хочешь провести с этой девушкой всю свою жизнь?

Вопрос виснет в воздухе, а я почему-то не спешу разбавить фразу. Стою, как истукан, напротив трёхэтажного особняка, в которым провел все свое детство и большую часть бунтарской юности, и не могу вымолвить ни единого слова.

Почему? Я ведь с момента нашей первой встречи с Дианой мечтал об этом. Хотел видеть ее в своих объятиях, видеть на ее руке символ нашей любви, а со временем и обзавестись таким же домиком. Стены которого однажды будут содрогаться от детского смеха.

Как прекрасно, что мои мысли не знал Лёва, высмеял бы как последнего сопляка.

– Да. На все сто, – говорю, почему-то не чувствуя за своими словами былой уверенности.

А что если я слишком тороплю события? Что если своим предложением только испугаю любимую?

В глазах мамы, таких же темных, как и у меня, словно отражается мое сомнение. А мне отчего-то кажется, что она знает что-то, чего не знаю я.

– Как дела в саду? – спешу перевести тему в более мирное русло.

Мама всегда, сколько знаю её, с обожанием восхваляла всего лишь две вещи: отцовский авторитет и свою домашнюю оранжерею с прилегающим к ней садом. Папа ещё в детстве пояснил мне, мелкому пацану, как важно правильно оказывать знаки внимания женщинам. Я, конечно, его не слушал, и в шестнадцать больше склонялся к потребительскому отношению, чем к рыночному, как модно это сейчас называть.

В любом случае мне до сих пор неясно, любят ли друг друга мои родители или их брак — лишь холодный расчет.

– О, замечательно, – с ожидаемым энтузиазмом щебечет мама. – Я наняла помощницу. Представляешь, встретила прямо в агросемцентре, очень хорошая и воспитанная девочка. Помогла мне разобраться с ценниками и даже донесла пакеты.