Уже заснула, почти… Горан, только не выпускай меня. Пожалуйста.

И он, словно почуяв эту немую просьбу, прижал меня крепче.

Более менее сознание прояснилось только тогда, когда меня уложили на мягкую простынь. Всё бы ничего, но кровать рядом прогнулась под чьей-то тяжестью. Сон будто рукой сняло.

Я вскинулась и увидела рядом сидящего Горана, который в это время стягивал через голову футболку.

— Что… — начала было, но голос тут же предательски дрогнул, так как всё внимание привлек мускулистый торс и татуировки, поднимающиеся от бедёр до груди витиеватым узором.

В ушах почему-то зашумело. Захотелось протянуть руку и прикоснуться, провести пальцами по рисунку, очерчивая каждую причудливую завитушку.

Во рту пересохло, словно не пила несколько часов. В комнате будто поднялась температура, вмиг исчезло всё вокруг. В какую-то секунду мне даже показалось, что татуировка мерцает странным светом. Как южная ночь с рассыпанными по небу звёздами. То, на что смотришь-смотришь, и голова идёт кругом.

Я невольно сглотнула. Горан заметил мой взгляд. Наши глаза встретились.

— Вы же не останетесь здесь, — брякнула я, чувствуя, как щеки начинают пылать.

Нет-нет-нет! Долой все мысли о том, что хочется попросить его не уходить. Побыть хотя бы в одной комнате, чтобы больше никто не посмел войти. Я почему-то была уверена, что если Горан будет рядом, то меня больше не тронут, хоть и логического объяснения этому не было.

А ещё оказаться к нему поближе, прильнуть и закрыть глаза. И так и проспать до самого рассвета.

Перед внутренним взором мелькнула порочная картинка, что ночью необязательно именно спать. Я зажмурилась. Господи, что я несу?

— Извини… — попыталась исправить ситуацию.

— Останусь, — сказал он таким тоном, что я невольно вздрогнула и уставилась на него во все глаза.

Что-то подсказывало, что даже если я буду спорить и отказываться — ничего не выйдет.

— Я останусь, Стася, — сказал он уже мягче. — Одна причина: тебе тут опасно находиться одной. Вторая: нам нужен целый и здоровый руководитель группы.

Я понимала, что он прав. Но всё же это «опасно» было так сказано… Что даже я, вовек не засматривавшаяся на своих туристов, ясно поняла: он хочет здесь быть и будет. И моим мнением никто не интересуется. И не потому что наплевать, а просто потому что именно сейчас лучше… просто остаться.

В любое другое время я бы взорвалась. Но сейчас… Это было странно. Непонятно.

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Мне что-то подлили в палинку? — спросила, попытавшись разрядить атмосферу шуткой.

— Думаю, нет, — сказал он, устраиваясь рядом и подпирая кулаком голову. — Просто ты перенервничала.

— А…

— Спать, — тихо рыкнул Горан и натянул на меня одеяло. — Иначе завтра заснешь прямо после выезда.

«Снова на ты перешёл», — почему-то отметилось на краю сознания.

Его широкая ладонь лежала на моём плече и обжигала сквозь ткань футболки. И это было непривычно и… хорошо.

— Осталось мало времени, давай-давай, — шепнул Горан и улыбнулся уголками губ.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как медленно расслабляюсь и проваливаюсь в бесконечно сладкий сон. Некоторое время ничего не происходит, а потом даже сквозь сон чувствую, что Горан оказывается ближе, сильные руки обнимают меня, а воздух наполняется ароматом хвои, меда и лаванды.

А ещё где-то рядом тихо плещет море, и яркие звёзды сияют, будто ожерелье ночной богини. Я потянулась к нему, прижимаясь как можно крепче и на этот раз уже окончательно засыпая.

…Рассвет пробивался сквозь закрытые шторы золотистыми лучиками. Согревал и щекотал, призывал к пробуждению. Я только тяжело вздохнула, пытаясь договориться с самой собой, что полежу ещё пять минуточек. И потом, разумеется, встану. Потому что дел непроворот, маршрут не очень лёгкий, лучше выехать пораньше.