И вместе с тем нечто притягательное мелькнуло в отражении. То, чему я ещё не знала названия, но что пробуждало яростное желание заглянуть ещё глубже.

Видение промелькнуло и пропало, но по изменившемуся лицу господина я поняла, что произвела нужное впечатление. Откинув капюшон, он наклонился ко мне, всматриваясь всё пристальнее.

Я же смотрела на него, на обветренную долгой дорогой по весеннему солнцу кожу с чуть обозначившимися морщинами вокруг глаз стального цвета, на напряжённые вниманием брови и каштановые волосы… неизбежно узнавая лицо, что видела несколько лет назад, на дороге в Кларан. Ошибки быть не могло!

В тот давний день, на дороге в Кларан, меня разыскал непростой покупатель. Сам старый герцог Бертольд Эрхангер, наследник почти угасшего рода, «пустого безземельного титула», как в насмешку говорил герцог Савойский. Вручая старику в богатой одежде редкий яд, я обратила внимание стоявшего рядом с ним на молодого человека. Уже тогда я запомнила жёсткое и надменное выражение его лица и имя, брошенное отцом сквозь зубы: Гардбальд.

Некогда Эрхангеры правили всей Швабией, истории их побед доходили и в Аррас. Не раз я слышала об их противостоянии с королём Конрадом Первым. Расширяя владения, Эрхангеры часто встречали сопротивление, но всегда выходили победителями. Однако в противостоянии с епископом Констанца даже династический брак сестры с самим королём не спас герцога.

Предательство задумывалось долго и тщательно, Эрхангеры были сильными противниками. Наконец, синод самых высших клириков Франконии, Швабии и Баварии осудил Эрхангера на пожизненное заключение, поставив условие примириться с королём. В противном случае они угрожали отлучить герцога от церкви. Когда же тот прибыл ко двору короля, Конрад, вопреки всем обязательствам, казнил и его, и сыновей, и даже племянников.

Однако полностью искоренить род не удалось: самый младший сын не участвовал в поездке. Поговаривали, что его мать имела склонность к магии и по картам предсказала мужу гибель, потому и осталась в замке, из которого исчезла вместе с сыном, как только туда дошли вести о казни. Казалось, больше об Эрхангерах никто не услышит. Земли Эрхангеров поделили между прочими герцогствами и королевствами.

Но спустя всего пятнадцать лет новый Эрхангер явился в родовой замок с войском наёмников и занял его. Это было так неожиданно, что герцоги не нашлись, как объявить его действия вне закона. Пока они собирали совет, Эрхангер уже очертил границы владений и объявил, что всякого, кто посмеет их нарушить, ждёт неминуемая смерть. По сравнению с прежней Швабией вернул он себе немного земель, ровно столько, сколько могла удержать его армия наёмников.

С тех пор уже четвёртый век подряд Эрхангеры пытались достичь былого величия. Их борьба с Савойскими имела такие давние корни, что никто теперь и не вспомнит, с чего всё началось. Однако предмет борьбы был очевиден: даже неграмотный крестьянин не усомнился бы в неиссякаемости сил обоих родов в попытках захватить как можно больше земель.

Старый Бертольд Эрхангер так и не успел использовать мой яд в кознях против Савойского. Он скончался вскоре после нашей встречи. И теперь его законный наследник, Гардбальд Эрхангер, не распрощавшийся с надеждой однажды потеснить Савойских в их владениях, стоял в опасной близости от меня. Большую часть своей тридцатилетней жизни герцог Эрхангер занимался заговорами против герцога Савойского. И сейчас его мысли читались во взгляде. Вот, значит, кто томился в подземелье Шильонского замка – младший брат Эрхангера, Леонард.