— Да, отлично. Давай созвонимся.

Сбрасываю звонок и тяжело вздыхаю. Вот чего не хватает? Леня такой хороший и мягкий.

Ага, как домашние тапочки.

Очень смешно. Ладно, разрулим как-нибудь.

Убираю телефон и плетусь в процедурку. Работу никто не отменял. Еще этот мажор добавляет проблем. Вот как я должна делать ему уколы? Может, попросить кого-то из девчонок? От этой мысли становится не по себе. Нет уж. Мне поручили, я и сделаю все сама. Не маленькая. Что я, ягодиц не видела?

Видела. У Красовского видела не только ягодицы. Щеки предательски вспыхивают. Черт. Это была случайность, но до сих пор стыдно. Надеюсь, он все-таки меня не узнает.

— Да твою мать! — взрывается голос Антона из-за двери палаты.

Любопытство побеждает, и я все-таки приоткрываю дверь.

4. Глава 4 Антон

Белая футболка вся в коричневых разводах и неприятно липнет к телу, но снять ее не представляется возможным. Тихо матерюсь, терплю и беспомощно смотрю на себя. Ничего не могу. Мои руки как два гуся. Такие же белые и абсолютно бесполезные. Что за пиздец на меня обрушился? За что так жестко-то?

Не успеваю вспомнить все свои прегрешения, как дверь без стука открывается, и в палату вкатывается тележка с ведром и шваброй, а следом, неприятно шаркая тапками, входит бабка в синей униформе и с платком на голове. Ну хоть «уборка номеров» не подкачала, и на том спасибо.

— Ну и что ты хулиганишь? — Бабка окидывает меня презрительным взглядом, как будто я какое-то жалкое насекомое. — Думаешь, мне делать нечего, как по сто раз тут мыть?

Да нихрена себе наезд. Ничего не перепутала?

— Вообще-то это твоя работа, — хмыкаю. — За которую платят деньги.

— Ты, что ли, платишь?

— Нет.

Иначе уже бы спросил за результат, которого, кстати, нет.

— Вот и не трынди, — бурчит она себе под нос и размазывает кофе по полу.

Господи, что за место? Что за дикие люди? Как мне отсюда свалить быстрее? Может, к Моту на дачу и там отлеживаться? Или Кристине позвонить, она должна была уже вернуться. Да хоть к тренеру, он не бросит в беде. Все что угодно, лишь бы не в этом колхозе.

— Ноги подними, расселся он, как дома на диване. — Деревянная швабра бьет по косточке.

Да блядь! Едва не подпрыгиваю и морщусь от боли. Что за херня? Меня тут что, для опытов оставили?

— Слышь, бабуля, — тихо рычу я, — начальника своего позови.

— Ага, — хмыкает та. — Президента тебе не позвать?

Это какой-то пиздец. Она вообще неадекватная. Нормально решить вопрос, видимо, не удастся.

— Ладно. Никого звать не надо, — сдаюсь я. Надо придумать какой-то другой план.

— То-то же, — снова хмыкает бабка и звучно шлепает тряпку в ведро.

— А медсестра моя где?

Может, она все же не такая отбитая?

— Яна? А я почем знаю? — Бабка равнодушно пожимает плечами. — Думаешь, у нее своих дел нет, только около тебя сидеть?

Да блядь! Че они здесь какие все тупые? Хочется побиться головой об стену.

— Хотя бы футболку снять можешь мне помочь?

— А че ж не могу-то? Легко. — Бабка кидает тряпку и вытирает руки о халат. Меня передергивает от брезгливости, но лучше так, чем в мокрой футболке.

— Давай, — тянет футболку на себя, снимаю с головы. — Ой…

— Что?

Не нравится мне ее интонация.

— Застряла.

И правда, не могу пошевелиться ни туда, ни обратно.

— Да как так-то? — психую я. Это уже за гранью.

— Рукава у тебя узкие, гипс не пролезает.

Конечно, это у меня что-то не так, а не руки у персонала из задницы.

— Ножницы нужны, — подсказываю гениальную идею.

— Сейчас поищу.

Бабка начинает суетиться, а у меня на тумбочке звонит телефон. Сука-а. Обреченно смотрю на него, на экране высвечивается фейс друга, а ответить не могу.