— Пойдем познакомлю.

Нехотя плетусь за заведующим. Вместе мы проходим по коридору до самого конца и останавливаемся около платной палаты.

— Отец, я не хочу здесь лежать. — Из-за приоткрытой двери доносится голос и кажется мне смутно знакомым.

— А придется, — давит второй мужчина.

— Почему не заграницу?

— Потому что! — раздраженно огрызается. — Че ты полез вообще?

— Так получилось…

— Вот сиди теперь и обтекай!

Понимающе переглядываемся с Косолаповым и входим в палату.

— Знакомьтесь, это Яна, — представляет он меня, чуть обнимает за плечи и выводит вперед. — Она будет вам помогать.

Обе руки парня по локоть в гипсе. И как его так угораздило? Спросить не решаюсь. Поднимаю взгляд на лицо и застываю в немом изумлении. Красовский? Не может быть. Это что, насмешка судьбы или галлюцинация?

— Яна, это Антон. — Голос звучит фоном, а я внутренне сжимаюсь и едва могу сделать вздох.

Совсем не изменился…

Антон скользит по мне скептическим взглядом и даже неприятно кривится. Узнал?

— Поинтереснее никого не нашлось?

Мои щеки вспыхивают от негодования. Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы поставить наглого мажора на место.

— За кофе мне сбегай, — словно издеваясь, хмыкает он.

— Что? — единственное, что получается из себя выдавать

— Глухая? — возмущенно вздергивает бровь. — Замените, эта бракованная.

2. Глава 2 Антон

И без того большие глаза медсестры распахиваются и становятся похожими на блюдца, а щеки вспыхивают праведным гневом. Открывает рот, как рыба, и, так ничего и не ответив, убегает из палаты. Вот и славно.

— То-то же, — криво усмехаюсь, провожая это недоразумение надменным взглядом.

Ты не в моем вкусе, детка. Простовата и бледновата. Лицо кажется смутно знакомым, но после наркоза зрение не очень четкое. Мало ли… Может, видел в каком-то клубе. Хотя откуда у нее бабки на клуб?

— Я бы на твоем месте был повежливее, — хмыкает врач, имени которого я, конечно не запомнил.

— А ты хочешь на мое место?

— Да господи упаси, — ехидно смеется он. — Быть зависимым от глухой и бракованной медсестры так себе перспектива.

— В смысле? — хмурюсь, не понимая, куда клонит. Как это «зависеть»? Что я, маленький, что ли?

— Ты даже помочиться без помощи не можешь, — издевается врач.

Это вообще нормально?

— Вот еще, — фыркаю. На члене я крутил их строгий режим. — Уеду сегодня же. У меня билеты на самолет.

Перевожу взгляд на отца, но его лицо непроницаемо. И что-то мне это совсем не нравится.

— Без вариантов, — качает головой врач. — Только под вашу ответственность.

Чего? Охренели, что ли? Я не могу пропустить поездку. От нее зависят моя дальнейшая судьба и карьера. Отбор в одну из топовых команд России. Это же такой шанс, что меня пригласили. Шансище! Второго может и не быть.

— Отец, я должен ехать, — цежу сквозь зубы. — Ты же знаешь, как это важно для меня.

Он долго смотрит мне в глаза, считывая эмоции и выносит вердикт:

— Он остается.

Да как так-то, блядь?! Почему?

— Нет, — рычу зло и с силой бью руками по постели. Острая боль прорывается даже через слой обезболивающего и лупит меня в ответ. — Бля… — стискиваю зубы и откидываюсь на подушку.

— В общем, Алексей Михайлович. Делайте все, что нужно. — Отец сразу же теряет ко мне интерес. — Вас мне рекомендовали очень серьезные люди. Я доверяю их мнению. Ни в чем себе не отказывайте.

— Благодарю, — кивает врач.

— Да, кстати, моя благодарность…

— Это к Назару Леонидовичу.

— Да-да, наслышан, реабилитационный центр для малоимущих. Что ж, достойно.

Отец делает вид, что это интересует его. Он же относится к людям, как к низшим существам. Какое ему дело до благотворительности? Противно слушать.