Я увидела, как хвост засветился, по нему прошла разноцветная рябь — и он разошелся пополам, образуя ножки с малыми ступнями. Я смогла вернуть человеческий облик, значит, силы возвращаются.

Чувствовала я себя странно. Усталость не проходила и мне больше не хотелось ругаться с похитителем. Просто сил на это не осталось, и я, скорее, испытывала благодарность за спасение.

Чтобы вернуться, в первую очередь я должна выжить.

Когда Ролан поднялся, чтобы оставить меня, едва не схватила его за руку. Опять накатил страх, но я быстро справилась с ним. Что это со мной?

— Надеюсь, ты больше не станешь убегать, сама убедилась, что маленькой русалочке опасно покидать корабль одной, особенно в этих диких местах.

— Ты мог бы меня вернуть домой сам, я не против компании.

Ролан весело усмехнулся. 

— Вижу, тебе становится лучше, раз с чувством юмора все в порядке.

— Это единственное, на что я сейчас способна и что не дает мне сойти с ума, — ответила без тени улыбки.

Ролан слегка нахмурился, с озабоченностью поглядывая на меня. 

— Нам нужно перестелить кровать, — заметил он, указав на расползающееся подо мной мокрое пятно.

Он с легкостью поднял меня и пересадил в кресло. Я не стала дергаться, хотя это взволновало.

Я тут обратила внимание, что опять в одних панталонах, а грудь мою прикрывают только длинные волосы. Это прекрасно видел и пират, скользнув по мне долгим взглядом.

Пока прикрывалась волосами, он сдернул мокрое постельное белье, выбросив его за двери, как тряпку. Достал из шкафа простынь и одним ловким движением распрямил на кровати. Точно так же быстро сменил наволочку на подушке, на которой я только что лежала.

— Из тебя получилась бы отличная горничная, — не упустила я возможность подколоть его, сил подняться все еще не хватало. — Не хочешь послужить мне некоторое время?

Ролан повернулся, смерив меня косым, почти колючим взглядом.

— Смотря какой смысл ты вкладываешь в слово «послужить».

И он с такой горячностью посмотрел, обещая мне райские утехи, что этим невольно ввел в краску.

Вечно он все переиначит в свою пользу.

— Там, где я живу, одни пираты и их жены, горничных не держим. Так что я привык к самообслуживанию.

— Что, и стираешь, может, сам? И где это твой дом?

Он фыркнул, но отвечать не стал. Вместо этого поднял меня на руки, придержав дольше, чем требовалось. Пришлось напомнить, чтобы вернул на кровать.

Он уложил обратно на сухую постель, а сам уселся рядом.

Тут я заметила, что волосы подсохли и отошли в сторону, приоткрывая грудь.

Черт! Я тут же прикрылась руками.

Я вела себя не как невинная принцесса русалок, а как обычная, земная девушка. Аристократки Рингельмора на моем месте уже визжали бы от стыда.

Пытаясь хоть как-то исправить оплошность, я снова прикрылась волосами, благо на длину и богатство в виде роскошной шевелюры, что досталась в дар, не жаловалась.

Но Ролан вдруг протянул руку и отодвинул в сторону мою ладонь, удерживая цепкими пальцами, и с жаром произнес:

— Не прикрывай, мне нравится смотреть на твое тело, оно великолепно.

Он словно меня загипнотизировал своим голосом. Прикоснулся свободной рукой к соску, тот сразу затвердел и съежился. Обвел контур ареолы.

Меня затрясло, как будто в каюте началось землетрясение.

Кожа вокруг покрылась мелкими мурашками, и я лишь судорожно вздыхала и следила за его пальцами, не в силах отбросить их, не в силах сопротивляться.

 Я, видно, сбрендила, раз поддалась на его ласки.

Ох! Мне ведь приятны его прикосновения. И он, гад морской, это прекрасно понимал. Зачем только пила ром? Все из-за него, да! Я не могла в трезвом состоянии позволить прикасаться к себе так вольно.