- Мне было проще. Меня с детства учили убивать.

В горле образовался липкий ком. Значит, моим Испытанием тоже станет убийство? Вот только я сомневаюсь, что в этот раз мне придется столкнуться с полуразумным расском...

Смогу ли я убить человека по приказу Настоятеля? Вряд ли. Но тогда мне придётся навсегда стать молчаливым Стражем и всю жизнь служить во благо Храма. У меня уже не будет возможности узнать, кто причастен к смерти моих родных и отомстить, разве что когда-нибудь я решусь на побег...

Но, как и сказал Змей, о побеге лучше не думать. Всех, кто пытался сбежать из-под длани Настоятеля, настигла смерть. Храм не прощает предательства. И почему-то я ни на секунду не усомнилась, что это правда.

- Итак, у нас осталось не так много времени, как хотелось, - нарушил мои мысли голос Змея, и я взглянула на мужчину. - И мы потратим его с пользой. Запомни, наши законы выделяют три основных моральных принципа, которые обеспечивают успешность заданий, безопасность Братства и помогают овладевать эмоциями.

Итак, первое правило гласит: не позволяй клинку поразить невиновного. М

Братство считает, что политические убийства и смерти коррупционных чиновников принесут мир и чувство безопасности простым людям. Убийство невинных граждан, которые не должны были пострадать, может посеять раздоры и распри, которые губят имя Ассассинов.

Второе правило: скрывайся на виду. Нашей целью является подкрасться к своей жертве скрытно, не привлекая внимания. Здесь главное маскировка, артистические способности и интуиция.

Третье правило - последнее и самое главное: никогда не подставляй под удар Братство. Действия одного Ассассина не должны подставить под удар остальных. Если кто-то из нас был взят в плен, он не должен рассказывать что либо, что может нанести Братству вред. Таким образом, Храм сохраняет своё инкогнито, и за нарушение этого правила идёт самое жестокое наказание – смерть…

Запомни это, Рия, и никогда не нарушай Законы Храма.

****

Весь день прошел в тренировках. Мы занимались на отдельной площадке. Змей показывал различные приемы и заставлял отрабатывать их до совершенства на деревянной болванке, имитирующей противника. И лишь только на обеде позволил немного передохнуть.

Кормили здесь неплохо. Было первое и второе, мясо и зелень. Конечно, с той едой, которую подавали в доме родителей не сравнить, но все же не объедки и на том спасибо.

Воспоминания о гибели родных всё ещё причиняли боль. Казалось, память так и будет возвращать меня в прошлое снова и снова, пока я просто не сойду с ума.

Закончив с обедом, я вышла в общий двор Храма, в центре которого шел бой между двумя ассасинами. Их движения завораживали, сквозили грацией, а порой и вовсе были неуловимы.

Оказавшись на расстоянии в трех метрах друг от друга, воины неожиданно застыли. Меч одного из них поднялся в позицию, целясь точно в грудь противника. Ассасин держал оружие правой рукой, наложив “на подбой” левую.

Миг, и взметнувшись, он отразил настоящую веерную атаку. Оружие сверкало в лучах послеполуденного солнца, ослепляя и вынуждая жмуриться. Короткие клинки второго воина скрестились, сшиблись с мечом противника в попытке захватить в клещи, взять на поворот и вырвать из рук.

Растолкнув клинки, воин с мечом молнией ринулся вперед, перехватывая оружие левой рукой, а правой поворачивая меч в смертельной атаке, целясь прямо в лицо оппоненту. Казалось бы, от такого выпада не уйти, но в последний миг его противник как-то неестественно извернулся и виртуозный удар превратился в скользящий. Раздался звон. На фарфоровой маске осталась тонкая отметина.