– Не привыкну! Никогда и ни за что!

Как же с ними трудно – избалованными, изнеженными, капризными…

– Сегодня я всё сделаю сам, – невозмутимо отправил недоеденную порцию в мусорку и краем глаза заметил, как тоскливо проводила взглядом Сусанна почившую грустной смертью еду. Ничего, немного поголодает – придёт в чувство. – А завтра будет новый день. Ты всё же отдохни. Мне на работу надо. В отличие от принцесс, простым парням нужно трудиться.

– На заводе? – едко выплюнула Шуша.

– В зоопарке, – невозмутимо ответил я и загрузил посуду в мойку.

Шуша наблюдала за всем, наморщив лобик – сосредоточенно, будто решала сложнейшую задачу из высшей математики.

– В зоопарке?.. – растерянно повторила она, а я злорадно улыбнулся. Всё-таки удалось сломать её систему.

– Ну, не в жаркой же Бразилии, где водится много-много диких обезьян.

В этот момент она поняла, что я издеваюсь, издала боевой клич, попыталась вскочить со стула, наступила на больную ногу, пошатнулась и чуть не упала. Я вовремя успел её подхватить.

– У тебя руки мокрые, – слабо сказала Сусанна и повисла на мне всем своим цыплячьим весом.

– Зато сердце горячее, – заверил её я, подхватил на руки и отволок в комнату, которую она выбрала для себя. – Лучше поспи. А не хочешь – чемодан разбери. А лучше нет, не трогай. А то, может, завтра попросишься домой. Меньше работы и хлопот.

Яростный вопль был мне ответом. Шуша метнула в меня подушку. Я ловко увернулся.

– Ты уж не обессудь, – сказал я в дверях, – караулить тебя некому, поэтому, уходя, дверь я запру.

– Вот! То, что я и говорила: пленница! – нашла, к чему прицепиться эта маленькая собачонка.

– Вернусь – решим этот вопрос, – не подал вида я. – Если уйдёшь, то в моём присутствии. Должен же кто-то твой баул вытащить и такси вызвать?

– Я могу и без тебя обойтись, Орангутан! – надула она губки.

– А тарелку вымыть не можешь, папильонка, – не остался я в долгу.

Если Шушей правили эмоции, я же – сама невозмутимость. Но когти где-то внутри царапали грудную клетку. Так, слегка.

Я вымыл посуду и выдраил кухню. Это место священнодействия, а я терпеть не мог беспорядка там, где возвышался храм моей души.

Уходя, я слышал, как Сусанна что-то бормотала и двигала. То ли баррикаду выстраивала, то ли пыталась свой чемоданище разобрать. Пусть. По крайней мере, она хоть чем-то занята.

Как бы я ни бравировал, допустить, чтобы она умотала сейчас, не мог.

Прежде чем отправиться на работу, я заехал в магазин и накупил всякой мурни: тапочки, шампуни и много из того, что, по моему мнению, могло понадобиться девушке. Что на самом деле им нужно, я имел смутное представление, поэтому просто сгрёб всё подряд. Будет ей чем развлекаться. Хотя, наверное, проще было бы заставить её написать список. Так было бы легче, но вряд ли интереснее.

Корабль (то есть ресторан) наш тонул. Но это не повод бросить всё на самотёк и махнуть рукой. В «ИзъЯне» мы снова встретились с Яном. Друг выглядел задумчиво.

– Как Шуша? – первым делом спросил у меня он.

– Поплакала и уснула, – не стал я вдаваться в подробности наших высоких отношений. Не хватало ещё рассказать, что папильонка поранилась. Ян из меня душу вытрясет. Всё же Шуша – сестра Нессы. – Она как щеночек с нестойкими лапками. Как она собиралась жить самостоятельно в большом мире?

– Потянешь? – покосился на меня Ян. Кажется, он сомневался.

– Легко, – поиграл я мускулами и дёрнул шеей. – Тут не во мне сомнения, а в ней. Потянет ли она.

– Мне кажется, Шуша, как вода: приспособится ко всему, главное, чтобы почва была благодатной, – изрёк философ-Ян.