Все остальные для меня сродни белому шуму, который только мешает. Не хочу сбиваться с намеченного пути. И притворяться перед подругами тоже нет желания.

Многие из них в свое время крутили пальцем у виска и всё отговаривали меня выходить замуж за Яна. Слишком большая разница в возрасте. Четырнадцать лет всё-таки.

Зачем мне это? Зачем такой? Лучше другого поискать. Помоложе, повеселее.

А другой мне никогда и не нужен был. И другой вряд ли справился бы с тем, с чем мы в свое время справились с Яном. Не потянул бы.

Поэтому-то о своей личной жизни я и не распространяюсь. Чужое мнение часто бывает ошибочным.

Когда заканчиваю с готовкой, смотрю на время. Ян должен уже вот-вот вернуться.

Начинаю нервничать. Не знаю, куда себя деть.

А как встречать? Молча? Боюсь, не получится. Тело быстрей среагирует. Возьмет низкий старт и бросится к Яну, как только он окажется на пороге. И моя душа тоже бросится, и сердце.

Господи!

Тру веки. Стараюсь успокоиться.

Меня начинает потихоньку раскачивать на эмоциях. Снова вспоминаю Паулину. Ее слова, фото. Вспоминаю разговор с Яном.

Боль питается этими свежими воспоминаниями. Скалиться. Поднимает повыше свою голову. Хочет получить всё до последней крошки.

Пугаю себя очередной порцией домыслов.

А если он ее любит? А если захочет навсегда к ней уйти? У них общий ребенок. А у нас…?

Тоже мог бы быть, но не получилось.

Инстинктивно прижимаю ладонь к плоскому животу. Хмурюсь. Нам не повезло.

У малыша на ранней стадии беременности обнаружили патологию не совместимую с жизнью. Мне только-только исполнилось двадцать два.

Помню, уверяла всех вокруг, что справлюсь. Плакала, размазывала слезы по лицу и шарахалась от всех подряд как дикая кошка.

Никто со мной справиться не мог: ни родители, ни врачи.

Только Ян.

Он выгнал всех к чертовой матери. Забрал в свои стальные объятия и долго-долго баюкал. Успокаивал. Целовал в лоб, прикрытые веки, нос, губы.

— Заяц, мы не потянем, — вынес, в конце концов, вердикт Ян.

Мой муж не из тех, кто привык пасовать перед проблемами. Но даже если он признает свою беспомощность, значит ситуация и в самом деле была тяжелой.

Но я всё равно отнекивалась. Не хотела, чтобы малышу причиняли боль. Казалось, что я умру вместе с ним.

Пыталась приводить аргументы, что современная медицина способна на многое.

— Заяц, услышь меня, — Ян взял мое лицо в свои большие горячие ладони и заглянул в глаза.

Никогда не забуду его глаза. Красные, словно воспаленные. И блестящие от непролитых слез.

Ян и слезы — это две несовместимые вещи. Вот такой он.

Но то, что я увидела тогда в его глазах всё мне объяснило. Ему было ничуть не легче, чем мне. И решение, которые мы вместе в конечном итоге приняли, далось ему с той же болью, что и мне.

— Даже если и удастся его выносить, он будет обречен на очень тяжелую жизнь, Заяц. А если он умрет в первый год жизни? А если ты? Вы вместе? Ради чего? Я сдохну без тебя, Заяц.

Мы прошли этот страшный период вместе. Без Яна я бы развалилась на куски.

О детях мы пока не говорим. Я, если честно, всё еще немножко даже боюсь этой темы. Временю.

Поэтому-то я так сильно и ревную Яна к тому мальчику. Наверное, даже больше, чем к Паулине.

Судя по фото, мальчик здоровый. Паулина смогла родить крепкого ребенка. А я… Где гарантия, что во второй раз всё будет хорошо?

Чувствую, как к горлу подкатывает ком. Пару секунд не дышу, затем медленно выдыхаю.

Всё это уже в прошлом. Хватит себе душу рвать.

Быстро перекладываю рыбу на большое блюдо. Пробую кусочек. Пальчики оближешь.

Время идет. Яна всё еще нет. Успеваю переодеться в чистое и немного привести в порядок волосы.