— Да он вроде не сам. Кажется, его назначили. — Царапает ноготком стол Валюша. — А про дочку он знает?

— Конечно. Он уверен, что Алёнушка — дочь его друга. И счастлив в своём неведении.

— Ох, Вита, ну как так-то? Так же нельзя!

— Ну а что? — Зевнув, меняю позу, подперев другую щёку и исподлобья глядя на шефа, треплющегося по телефону с неописуемо серьёзным видом. — Раз уж он верит, что я переспала с его приятелем на девичнике, пусть думает, что и дочь тоже от друга. Всё логично.

— С ума сойти! Вот это характер у тебя.

— Марат Русланович с тобой полностью солидарен. Характер у меня отвратительный. Слава богу, его пронесло, и мы не успели зарегистрировать законный брак.

Тем временем директор возобновляет собрание. И Валя говорит мне ещё тише и на ухо:

— И всё равно я осуждаю твоё решение скрывать от него дочь. Он должен знать, что уже давным-давно отец.

Смотрю на неё искоса.

— Тебя когда-нибудь бросали в белом подвенечном платье с фатой и букетом, в ЗАГСе, на глазах у всех твоих друзей и родственников?

— Нет, — быстро мотает головой Валя и перекрещивается.

— Ну вот и не осуждай.

2. Глава 2

Наконец-то педагогический цирк с конями, то есть педсовет, подходит к концу, и я, собрав свои вещи и кое-какие бумаги, поднимаюсь с места. Мои коллеги охвачены важными разговорами, обсуждают затронутые на собрании проблемы. А мне не по себе. Потому что для них директор просто мужик в пиджаке, а я когда-то на полном серьёзе планировала прожить с ним всю свою жизнь, пока смерть не разлучит нас. Но развела по углам нас совсем не она. Султанов поверил своему лучшему другу, а не мне, я же не смогла простить ему этого.

И сейчас принципиально не смотрю в его сторону. Но кожей чувствую, как активно он фокусирует на мне своё внимание. Сейчас что-то будет.

— Виолетта Валерьевна, задержитесь, пожалуйста.

Не хочу. Отторжение вызывает даже глубокий и хриплый тембр его голоса.

— Кому-то сейчас всыплют по первое число, — охает Валюша, испытывая перед Маратом почти что благоговейный страх.

Я же его не боюсь. Скорее мне неприятно само его присутствие. Всё, что между нами было, давно прошло, и я бы предпочла не пересекаться. Я благодарна ему за Алёну, и на этом, пожалуй, всё.

— Кишка у него тонка, — подмигиваю Вале и произношу шепотом: — Пусть только попробует обидеть меня, я его фотографию на сайте знакомств выставлю, пусть дамы завалят его звонками с непристойными предложениями.

Валя грустно смеётся. Уходит. А я не отрываясь наблюдаю, как за ней закрывается дверь. Отчего-то частит сердце.

— Виолетта Валерьевна. — Вздрагиваю, услышав своё имя. — Присядьте, пожалуйста. — Отодвигает для меня стул директор.

Как же меня веселит это формальное общение. Когда-то давно мы не спали ночами, лаская друг друга до умопомрачения, а теперь он обращается ко мне на вы.

— Я бы попросил вас перестать смешивать личные обиды и работу.

— Вы начали первым. Я, Марат Русланович, всего лишь защищалась. Вы очень хотели услышать моё мнение насчёт металлоконструкций во дворе школы, я вам ответила.

— Если вы продолжите вести себя подобным образом, я вынужден буду с вами попрощаться.

Становится смешно и обидно одновременно.

— Заявление напишете, по собственному? Жаль! В управлении образования расстроятся, вас там обожают. — Откидываюсь на спинку стула, кладу ногу на ногу.

Вздохнув, Султанов садится на своё место.

— Я надеялся на взаимопонимание.

— А я — успеть перекусить до того, как начнется следующее занятие. Но, видно, не судьба.

— Виолетта, ну неужели вы всё ещё злитесь на меня за инцидент в прошлом? Столько воды утекло. Давайте просто работать.