Оставшись в одних боксерах, забираюсь под одеяло. Ползаю в телефоне. И, заметив иконку сообщения в одной из социальных сетей, тычу в нее.

«Привет, пилот. Слышала в новостях, что погода сегодня совсем не летная...»

Я ей говорил, какие рейсы запланированы, и, прочитав это, широко улыбаюсь.

«Так вот, хотела уточнить: если ты погибнешь в авиакатастрофе, мне весь выигранный тобой миллион достанется или придется делиться с твоими родственниками?»

Наверное, посреди ночи беременным на сохранении не отвечают. Но мне почему-то кажется, что таким образом Ирина проявляет заботу обо мне.

Радуюсь. Однако порчу никто не отменял.

«Думаю, что весь. Ты же законная супруга».

«Эх, ты живой. Не видать мне миллиона».

Я где-то слышал, что не только у пилотов, но и у беременных бывает бессонница. У них там весь организм перестраивается.

Устав тыкать в кнопки, набираю ее.

—Ты почему не спишь?

—Твой любимчик доктор повысил мне уровень гормонов. Направил силы на вынашивание беременности, привел организм в состояние боевой готовности, и теперь я никак не могу расслабиться. А ты что делаешь? С какой-нибудь бортпроводницей в джакузи отмокаешь?

Мне отчего-то не нравится, что она говорит это таким спокойным тоном, будто ей все равно. Хотя меня и не волнует, все ли ей равно. Но в любом случае почему-то неприятно.

— Ко мне приходила Жасмин, но я ее не пустил.

— О как! А чего?

И это тоже обидно. Могла бы устроить сцену ревности.

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Признайся, вы с Сережей навели на меня порчу?

Ирина начинает так громко хохотать, что я капельку глохну.

— Блин, ты нас спалил. Неужели догадался?! Короче говоря, дело было так. Я слепила из растаявшей свечки твою фигурку.

От ее саркастического тона невозможно не улыбнуться. Слушаю, удобно устраиваясь на подушке и подтягивая одеяло к подбородку.

— Точного сходства добиться я не смогла, но голова, руки, ноги и детородный орган — все есть. А дальше…

— И что же было дальше? — удивительно, но вот только сейчас я чувствую, как успокаиваюсь после сложной посадки. Пульс медленно снижается, а то прямо-таки тарабанил в ушах.

— А дальше, Илья Беляев, на голове фигурки я закрепила пучок твоих волос.

— Моих волос?! — уже не улыбаюсь, а смеюсь в голосину. — Где ты взяла мои волосы? — Перекладываю телефон к другому уху.

— Отстригла в больнице, ты даже не заметил. Не перебивай меня.

— Ладно.

— Зажгла свечку. Фитиль смотрел строго вверх, и я…

— И ты? — не могу перестать веселиться.

— И я поднесла ее в область твоего полового члена.

— О господи, Ира! У меня аж заболело все.

— Погоди, рано, пилот.

— Даже страшно представить, что было потом. — Поворачиваюсь на бок, подмяв рукой подушку.

— Я перемотала тебя черной тканью, завязала в узел и стала делать круговые движения ножом.

— Ножом?! — возмущенно.

— Да! Ножом. Его дал мне Сережа.

— Ну еще бы.

— По желанию можно совершить обрезание детородного органа, но мы с Сережей не стали.

— Ира! — надрываю живот со смеху, ржу не могу. — Как в твоей голове родилась вся эта чушь?

— Ну ты же придумал про порчу, я тебе помогаю. Психологическая поддержка пилотов, оказавшихся в гареме восточных бортпроводниц. Дистанционно и недорого. Обращайтесь.

Оба синхронно зеваем. Приятно клонит в сон. Это мило — вот так хохотать вдвоем, но Ира все портит:

— Сережа спрашивает, почему я не встречаюсь с ним. Меня это волнует. Переживаю, что он обидится.

Мне не по душе, что она говорит со мной как с подружкой. С одной стороны, я расслабился, отпустил неудачную посадку и получил удовольствие от нашей ночной болтовни. Но с другой — этот ее Сережа… такое ощущение, что она и вправду в него влюблена.