— Что-то вы не похожи.

О да, пожарный у нас гений.

— Сереж, у нас мамы разные и папы тоже. Это нормальное явление, — и улыбаюсь.

Я ему не нравлюсь. Поэтому он помечает территорию. Кладет руку на ее талию и начинает перебирать своими здоровенными длинными пальцами ткань ее одежды. Сам не знаю, почему меня это так сильно раздражает. Вроде бы мы с ней даже толком незнакомы, женаты по случайности, а все равно челюсть сводит от подобных нежностей.

— А зовут тебя как, братец?

— Иванушка, — не сдержавшись, прикалываюсь. — Прости, не стерпел. Илья.

И протягиваю руку для рукопожатия. Пожарный так сильно сжимает мою ладонь, что хрустят кости. Демонстрация превосходства и силы. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что мой сперматозоид уже достиг ее яйцеклетки.

— И кем у нас Илья работает? — с видом поднятого из зимней спячки раньше срока медведя интересуется Серега.

Подозревает, как пить дать подозревает что-то неладное.

Снова встревает жена:

— Илья сотрудник ресторана в Домодедово. Ну знаешь, стабильная заработная плата, график работы два через два по двенадцать часов, дневные и ночные смены, рабочее место в зоне международных вылетов. В общем, не жалуется, хорошо устроился.

Перестаю дышать и пялиться на Сережу. Медленно перевожу взгляд на нее. Улыбки как не бывало. А она скалится от уха до уха. Вот же коза мелкая. Я, между прочим, горжусь своей специальностью. Не каждый человек может стать пилотом, и уж тем более капитаном. А она меня прям уборщиком выставила.

— Серега! Погнали! — зовут его парни.

— Ну все, я пошел. — Разворачивает он мою супругу и снова лезет целоваться.

Брезгливо отворачиваюсь, как от вида раздавленной кошки на асфальте.

10. Глава 10

Пожарный сваливает, а Ира почему-то нет. Она все еще стоит возле ресторана и смотрит прямо на меня. Мы безотрывно изучаем друг друга глазами. Бывает же такое, что в человеке все очень нравится внешне и совершенно несимпатично все остальное. Ну как можно, будучи беременной от одного, лезть к другому? Я испытываю смесь чувств: с одной стороны, отвращение от того, что он касался ее рта, с другой — желание забрать ее отсюда, чтобы она тупо не досталась ему. Дыхание сбивается. Все очень странно.

Какой-то придурок несется мимо нас на самокате и едва в нее не врезается. Хватаю Иру за локоть, спасая от наезда. И не отпускаю. Это, наверное, охотничий инстинкт. Мужчины с древности разжигали костер и добывали мясо. Тягая при этом в пещеру за волосы самых красивых самок. Моя жена настолько привлекательна, что, несмотря на настойчивую потребность утопить ее за пожарного, я не могу оторвать от нее глаз.

Извращение какое-то. Я будто подвисаю на ней.

— Дать тебе салфетки, чтобы вытереть после него рот? — говорю ей, не отворачиваясь. — Хотя лучше прополоскать, так надежнее. У меня есть средство для гигиены полости рта.

— Отпусти, пилот. Чего вцепился?

Это странно. Какое-то непонятное желание утянуть ее в тачку и увезти подальше от этого места. Ну ведь недаром мы так быстро в койке оказались. Значит, была между нами страсть. Не на пустом же месте она вспыхнула. На чем-то основывается. Женился-то я пьяным, а ребенка делал в полном сознании.

— Могла бы сказать спасибо, тебя чуть не задавили.

— А ты бы плакал?

Усмехаюсь и продолжаю смотреть ей прямо в глаза.

— Конечно, — прогуливаюсь взглядом по лицу, — я же твой двоюродный брат.

Дергается. А я не пускаю.

За спиной чей-то голос.

— Илья Андреевич! Илья Андреевич! Подождите! — В нашу сторону с двумя коробками упакованной навынос еды бежит официантка. — Почему вы сразу же не сказали, кто вы? Я ж вас по телевизору видела. Вы же герой!