Я усмехаюсь. Все же это очень удобно, когда твой начальник – друг отца твоего ребенка.
– Спасибо.
Прохожу в комнату первой. Осматриваюсь.
Почти все пространство занимает большая кровать, застеленная фиолетовым бельем. Немного броско на мой взгляд, но ничего. Главное, что есть на чем спать. Одна стена – сплошное окно, вторую занимает зеркальный шкаф-купе. В третьей – приоткрытая узкая дверь. Сквозь щель виден санузел и краешек душевой кабины.
– Нравится? – спрашивает Паша.
Он стоит на пороге и наблюдает за мной.
– Да, неплохо.
– Хорошо, обустраивайся. Если что-то нужно, то обращайся ко мне или Марине, – продолжает Паша.
– Пока ничего не нужно. Все есть.
– Хорошо, – он смотрит на часы, – можем поужинать вместе, потом мне надо уйти.
Сердце ёкает. Наверное, к Свете.
– Надолго? – спрашиваю с деланным безразличием.
– Как получится. Ладно, я в душ, потом буду ждать тебя за столом.
Паша уходит.
Я же остаюсь в комнате. Пытаюсь отвлечься от его последних слов. Разбираю вещи и складываю их в шкаф. Понимаю, что личная жизнь Паши не должна меня волновать. Но волнует!
Под конец обнаруживаю, что телефон разрядился. А зарядку я не взяла. Обыскала сумку два раза. Ни зарядки, ни настроения. Придется просить у Паши. Хотя…
У него же айфон! Вряд ли он мне чем-то поможет. Но все же…
Выхожу из комнаты.
Так, и где искать Пашу? Не кричать ведь на всю квартиру?
Выхожу обратно в гостиную, размышляю: тут – кухня, тут – Лелькина комната… Может там?
Стучу в закрытую дверь. Никто не отвечает. На свой страх и риск дергаю ручку.
Дверь легко поддается, я едва не влетаю через порог.
Успеваю притормозить. И застываю, не зная, куда деть глаза.
Посреди комнаты стоит Островский. Спиной ко мне. В чем мать родила.
Глава 5
Обалдеть! Не вовремя я вошла…
И вроде надо уйти, захлопнуть дверь с другой стороны, пока он меня не заметил. Но я стою как истукан и пялюсь на Островского. Капли воды стекают по его мощной спине, очерчивая линии мышц…
Паша медленно оборачивается. Окидывает меня чуть насмешливым взглядом.
Я отмираю. Пытаюсь нащупать за спиной дверную ручку.
– Танюш? Что-то случилось? – голос Паши звучит как мурлыкание большого кота. Вот уж кого стыд не берет!
Я нервно сглатываю. Таращусь ему в переносицу, лишь бы не опускать глаза ниже пояса, но мой бесстыжий взгляд то и дело устремляется туда. Еще и Островский гад, хоть бы прикрылся, так нет! Стоит и красуется передо мной. Аполлон недоделанный!
– Все нормально, – мой голос звучит как-то сдавленно. – Хотела попросить зарядку, но вижу, что не вовремя. Я пойду…
– Подожди, – останавливает Паша. – Где-то валялась универсальная. Наверное, в джакузи бросил, пошли, вместе поищем.
И он с самым серьезным видом прется к дверям.
– Эй, а прикрыться? – немного нервно взвизгиваю я. – В доме ребенок! И домработница!
На лице Островского появляется улыбка. Этот гад еще и грудь выпячивает, мол смотри, Танечка, какой я красавец!
– Извращенец! – не могу сдержать возмущения.
Пусть лучше думает, что я злюсь, чем поймет, как это меня взволновало. Спустя столько лет снова видеть его обнаженным – своего единственного мужчину. Чувствовать, как горят пальцы и ладони от желания прикоснуться к нему. Как немеют губы от вида его гладкой кожи и воспоминаний, какова эта кожа на вкус…
Я маньячка… Безнадежно больная…
А он – единственный мужчина, которого я видела голым. Ну, не считая актеров в кино.
– Да, конечно, – усмехается Паша и тянется к полотенцу, лежащему на кровати.
Оборачивает его вокруг бедер и подходит ближе. От него пахнет все тем же парфюмом. На миг не выдерживаю, закрываю глаза. Чувствую, что он наклонился. Его дыхание касается моей кожи.