― Не надо целителя! ― Я, наконец, отдышалась и смогла снова участвовать в беседе.

Только вот что сказать? Признаться лорду-ректору, что он ― мой истинный? Вот так, с бухты-барахты? А он прямо сходу возьмет и поверит! Не предъявлять же ему метку, расположенную в таком интимном месте… Да и о расследовании нельзя забывать. Тхаровы козы! Куда же они пропадают? Неужели мой истинный ― злодей, и замешан в их исчезновении?

― Надо. Вы бледны, и глаза у вас горят нездоровым лихорадочным блеском, ― продолжал настаивать на своем некромант. ― Хотя бы осмотр, результаты которого я проконтролирую лично. Иначе не допущу к работе!

Еще бы меня не лихорадило! Это же об-ре-те-ние!

― Ну, может, тогда хотя бы утром? ― Я просительно заглянула в мрачное мужское лицо.

И тут же захотела провести пальчиками по острым скулам, на которых от напряжения гуляли желваки, разгладить хмурую морщинку между бровей, заставить приподняться уголки сурово сжатых губ.

…Очнись, Марисса! До конца расследования ты не должна выдать себя ничем! Если лорд-ректор виноват ― он будет наказан по закону. И никакая истинность этому не помешает! По-хорошему, как лицу заинтересованному, мне следовало бы взять самоотвод. Передать дело кому-то из коллег.

Но тогда мне придется покинуть академию! Лорд-ректор узнает о расследовании и уже никого не примет на мое место. А мои коллеги-детективы вряд ли станут тщательно вникать и разбираться. Состряпают дело на основании пары косвенных улик, притянут за уши несколько фактов, надавят на свидетелей и предъявят обвинения! Пусть даже не самому лорду-ректору, а академии в целом. Все равно это несмываемым пятном ляжет на репутацию некроманта и, возможно, станет поводом, чтобы лишить его занимаемой должности.

Нет! Я не могу подвести своего истинного! И не готова расстаться с ним, во всяком случае сейчас, пока вина его не доказана, и я могу надеяться, что он чист перед законом.

― Вы очень самостоятельная девушка, мистрис Кастро, ― вернул меня в реальность лорд-ректор. ― И очень упрямая. Хорошо, раз вы так настаиваете, осмотр целителя оставим на утро. Но не надейтесь, что я забуду и не проверю, выполнено ли мое указание. А теперь, если вы и в самом деле пришли в себя ― ужинайте. Приятного аппетита.

Некромант поклонился нам с мистрис Навиаро и отошел к другому столику, где его уже дожидался поднос с порядком остывшими блюдами.

Ужинать лорд-ректор собирался в одиночестве. Теперь я понимала, почему: не хотел никому портить аппетит своей некромагической аурой. Той самой, которую я совсем не ощущала ― ни сейчас, в столовой, ни во время встречи в лесу и в ректорате. Интересно, как ощущают ее другие.

― Мистрис Навиаро… ― начала я.

― Леода. Зови меня просто Леода, ― внезапно предложила предсказательница. ― И, если не против, я тоже буду обращаться к тебе по имени.

― Не против, ― кивнула я спокойно.

― Так о чем ты хотела спросить?

― О лорде-ректоре. Точнее, об его ауре. Как ты ее ощущаешь? ― Задавая этот вопрос, я как-то не подумала, что могу выдать себя.

А вот Леода уцепилась за мой промах сразу.

― Я-то? ― хмыкнула она, глядя на меня с хитрым прищуром. ― Я ощущаю присутствие архимага-некроманта так, будто вокруг вдруг возникает особое пространство, в котором выцветают краски, глохнут звуки, растворяются запахи, а сам воздух становится таким разреженным, что в легких начинает жечь от его нехватки! А ты ― ты разве этого не чувствуешь?

О-о-пс! Вот это я подставилась. Скажу, что не чувствую совсем ― Леода тут же заподозрит, что это неспроста, и начнет рыть не хуже дипломированной ищейки. У этих предсказателей просто страсть докапываться до истины! Только вот в детективы они все равно не годятся, потому что одно дело ― предвидение, а другое ― голые факты. Их нельзя подстраивать под единственную версию, к которой подталкивают пророчества, ведь любые предсказания всегда немного неточны.