– Мне кажется, она тебя любит, – заметила я осторожно, стараясь бе5з надобности не гладить друга против шерстки.

– Не она одна, – отрезал Влад.

– Тоже верно… Просто… ты меня иногда пугаешь своим поведением. Ведь я же знаю, какой ты на самом деле. И если она тоже узнает…

– Марин, не надо читать мне мораль, – отмахнулся он. – Мне таких людей и без тебя хватает.

Я задумалась и не рискнула озвучить свою мысль. А мысль была такая: «Наоборот, Влад, в твоей жизни слишком мало людей, которые читали бы тебе мораль и хоть в чем-то тебя ограничивали бы».

5. Глава 4

(Глава 4)

Тот разговор особо ни на что не повлиял. Зато следующее событие в корне изменило ситуацию. А именно: Влад избил человека!

Имени того бедолаги я не назову. Скажу лишь, что он был наивным романтиком, который почему-то решил, что имеет право разговаривать с девушкой Влада. Все знали, с кем Матильда встречается. Это добавляло ей популярности, но для парней было, как стоп-кран: не подходи, будут последствия. А этот подошел!

Кто-то заснял на телефон, как они, словно двое голубков, сидят на лавочке у школы и разговаривают. Подумать только, на лавочке! Влад ее по дорогим ресторанам водил, а эта дурочка на лавочке с одноклассником болтала!

Теперь-то я знаю, что ничего плохого в тех посиделках не было, но тогда меня ее поведение разозлило. Зарождающая симпатия к девочке испарилась мгновенно, и я, как всегда, встала на защиту лучшего друга.

Мне довелось быть свидетелем того, как ему показали видео. Хорошо помню телефон, на котором Влад смотрел запись: серый корпус Siemens в форме «жабки» со щербинкой от удара в верхнем левом углу – теперь таких не делают.

Лицо Влада изменилось, будто темная туча наползла. Его школьные дружки, посмеиваясь, с интересом ожидали его реакции, а я застыла как вкопанная, думая лишь об одном: «Надеюсь, твой гнев никогда не обрушится на меня».

Влад хмыкнул. Недобрая усмешка, но, увы, для меня не в новинку. Таким он тоже мог быть, и ничего хорошего после таких ухмылок не происходило.

Официально к тому времени Влад школу уже месяц как закончил, ему не было нужды идти на уроки. Но он пошел. И на заднем дворе учебного заведения, ближе к гаражам, в тот же день под улюлюканье толпы произошла расправа над незадачливым соперником.

Парень был младше и намного слабее. Он не занимался спортом, не был таким высоким и широким в плечах, как Влад, за его спиной не было поддержки всей школы. Он был обычным парнем, которому понравилась обычная девушка.

Влад избил хилого противника до потери сознания. Но не более! Влад-подонок знал меру, и даже он не был настолько самоуверен, чтобы не понимать: за серьезные телесные повреждения можно и схлопотать.

Во время экзекуции я стояла в стороне и со слезами на глазах тормошила Сашу, умоляя его образумить нашего друга. Я кричала и материлась. Я была напугана до смерти. Мне было плевать, кто прав, кто виноват, лишь бы побоище прекратилось.

В тот день я узнала о себе нечто новое: мне не свойственно наслаждаться чужой болью. Жестокость Влада вызвала в моей душе протест. Но просто вмешаться я тоже не могла: в подростковой иерархии это лишь ухудшило бы ситуацию. Вот поэтому я и пристала к Саше: он мог вмешаться, не уронив при этом ничье достоинство.

Господи, о чем я тогда переживала!

– Сделай что-нибудь! Тот парень ни в чем не виноват!

– Еще бы не виноват, – ответил Саша жестко. – Она виновата…

Я обернулась, чтобы посмотреть туда, куда указывал Саша… и увидела Матильду. Она стояла невдалеке, закрывав лицо руками, и плакала. Казалось, еще мгновение – и девушка упадет замертво, таким бледным и полным ужаса было ее лицо.