Медленно дышу, чтобы оставаться расслабленным.

– Скоро? – шиплю сквозь зубы.

– Я специально ввожу медленно, чтобы тебе не было так больно, – так же сквозь зубы отзывается Жанна. – Если хочешь, могу побыстрее, но тогда ты взвоешь.

Утыкаюсь лицом в подушку и сжимаю ее. Кажется, от боли даже немеет нога. Непередаваемые ощущения!

Облегченно выдыхаю, когда Злобина убирает шприц.

— Можно еще воды?

В этот раз получается даже приподняться сильнее. Очевидно, болезненный укол придал моему телу бодрости.

Жанна подает стакан, и я жадно пью, с трудом удерживая его. Сжимаю крепче, чтобы Злобина не видела, что у меня трясутся руки от слабости. Меня бесит, что я сейчас перед ней как немощный инвалид. Сам тянусь к тумбочке, чтобы поставить воду, едва не падаю с кровати. Жанна тут же подхватывает меня за плечо и укладывает обратно.

– Давай я тебе вызову такси, – хмурюсь, устало откидываясь на подушку. – Не хочу, чтобы ты заразилась от меня. Если вдруг я болею не тем же самым, что и ты.

– Пока температура не спадет, я никуда не уеду, – упрямо фыркает Злобина, и я едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Меня греет то, что она волнуется за меня.

– Когда ты последний раз ел? – сердито смотрит она на меня.

– Я не знаю, какой сегодня день, – честно признаюсь ей и усмехаюсь, когда у Жанны округляются глаза.

– А когда ты почувствовал себя плохо? – щурится она.

– После того, как уехал от тебя.

– Ты уже два дня голодный? – хмурится Жанна и снова присаживается ко мне, трогая мой лоб и шею.

– Я не хочу есть, – вздыхаю и ловлю ее руку, задерживаю на своей коже, кайфую от прохлады ладоней. – Как ты попала в мою квартиру? У нас консьерж на входе.

– Я тебя умоляю, – усмехается Злобина, вытягивая свою ладонь из моей. – Для человека с удостоверением сотрудника полиции нет ничего невозможного. А дверь была открыта. Чай сделать?

– Сделай, – соглашаюсь, чтобы она не переживала.

Когда Жанна выходит из комнаты, закрываю глаза и улыбаюсь. Не думаю, что это просто доброта. Хочу верить, что это что-то большее.

Вздрагиваю от громкого звука и несколько секунд соображаю, не приснилось ли мне все. Но, обернувшись на тумбочку, вижу лекарства.

За окном уже темнеет. Я чувствую себя немного лучше. В теле все еще жуткая слабость, но я могу сесть и тянусь к стакану с водой. Собравшись с силами, встаю с кровати и, покачиваясь, иду на кухню. Замираю в дверях, глядя, как Жанна помешивает что-то в кастрюле. Глубоко вдыхаю аромат куриного бульона. Пахнет вкусно...

Будто почувствовав мой взгляд, она оборачивается. Быстро пробегает глазами по моей обнаженной фигуре и тут же отворачивается обратно к плите.

– Полегчало? – бросает коротко.

– Немного, – отзываюсь и прохожу в кухню, сажусь за стол и наблюдаю, как Злобушка наливает в тарелку суп.

Усмехаюсь, вспоминая о том, что Жанна не умела готовить, когда мы встречались.

– Откуда ты взяла продукты? – с интересом смотрю за ее движениями.

У меня в холодильнике точно не было курицы. Я вообще практически не ем дома, а если ем, то заказываю доставку.

– Зашла в магазин, чтобы купить домой продуктов, заодно купила и на твою долю, – усмехается Жанна и ставит передо мной тарелку.

Смотрю на золотистый бульон и сглатываю слюну. Выглядит аппетитно, а я чувствую себя голодным как дикий зверь.

– Сколько я должен? – поднимаю на нее взгляд.

– Ой, только не начинай, – закатывает глаза Злобина. – Я, конечно, понимаю, что ты думаешь, что в следственном платят копейки, но не до такой же степени. Как себя чувствуешь?

Хочется ответить, что очень плохо, чтобы она подольше не уходила. Неопределенно кручу в воздухе рукой.