Кое-как высиживаю до обеда и, закончив прием граждан, устало откидываюсь в кресле. Мне нужно внести в план тех клиентов, которые оформили договор, разработать для каждого индивидуальную схему работы, но вместо этого я закрываю глаза и ослабляю галстук. Сил нет.

Стук в кабинет заставляет меня вынырнуть из вязкого муторного сна.

— Войдите, — сажусь на кресле ровно и потираю лицо.

— Денис Дмитриевич, — заглядывает Екатерина и обеспокоенно смотрит на меня. — Рабочий день закончился.

Перевожу удивленный взгляд на настенные часы. Время почти шесть.

— Вы в порядке? — тревожно уточняет Екатерина. — Может, вам сделать кофе?

— Нет, спасибо, — хмурюсь и встаю из-за стола. — Григорий на месте?

— Он полтора часа назад уехал куда-то в архив, — отзывается секретарша, а я вздыхаю.

— Неуловимый Григорий, — закатываю глаза.

Быстро собираюсь, и мы выходим на улицу. Чувствую, как прохладный вечерний ветер обжигает разгоряченную кожу. Тело будто налилось свинцом. Падаю в машину и понимаю, что к Злобиной я уже опоздал. Да и сил куда-то идти у меня просто нет.

Практически на автопилоте добираюсь до дома. Не включая свет, прохожу в квартиру и, скинув с себя все вещи, падаю на кровать.

Просыпаюсь от звонка будильника и едва могу разлепить глаза. Пытаюсь облизать сухие губы, но во рту пересохло.

— Екатерина, похоже, я заболел, — записываю голосовое секретарше. — Отмените все записи на сегодня.

Отправляю сообщение и снова закрываю глаза, проваливаясь в темноту.

То и дело выныриваю из температурного бреда. Очень хочется пить, но я не в состоянии просто дойти до кухни.

Слышу звонок телефона, который так и валяется рядом со мной на кровати, и приоткрываю глаз.

Хочется послать все к чертям и не отвечать, но звонит Злобина.

— Да, — отзываюсь хрипло.

— Привет, — слышу напряженный голос Жанны, и на губах появляется улыбка. — Я хотела обсудить с тобой твою подзащитную. Но ты внезапно пропал. Можем по телефону. Там есть нюансы по документам. Я подготавливаю ответ. Нужны дополнительные сведения.

— Злобушка, — выдыхаю тихо. — Ты можешь повременить пару дней с ответом? Сроки же еще не горят? Я подъеду, и ты все мне расскажешь. Попробуем решить этот вопрос на месте.

Жанна несколько секунд молчит в трубку.

— У тебя что-то случилось? — в ее голосе я, кажется, слышу волнение.

— Нет, все отлично, — на полном серьезе отвечаю ей, но как назло из легких вырывается непроизвольный кашель.

— Ты заболел? Наверное, заразился от меня.

— Да нет, что ты. У нас же был противовирусный чеснок, — усмехаюсь и закрываю глаза.

— Дэн, я серьезно, — повышает голос Злобина. — Мне на скорой сказали, что сейчас ходит сильный вирус с высокой температурой. И если не лечить, то может перерасти в воспаление. Ты пьешь таблетки?

— Конечно, — вздыхаю.

— А температура есть?

Проваливаюсь в сон, но выныриваю, услышав ее голос. Однако, вопрос я не разобрал.

— Ммм… Да, где-то была, — соглашаюсь.

— Доманский, ты врун! — взрывается Жанна. — Ты мерил температуру?

— Нет, — честно признаюсь ей.

Злобина знает меня как облупленного. Если уж она не забыла, сколько сахара я кладу в чай, то, конечно же, помнит, что лечиться для меня — это невыносимая пытка. Я вообще практически не болею. И последний раз пил таблетки из ее рук, но об этом она, конечно же, не знает.

— Ты с ума сошел? — ахает Жанна.

— Успокойся. Как-то же выживал без тебя все эти годы, — усмехаюсь.

— У тебя есть кому сходить за лекарством? — не унимается она.

— Есть, — вру как на духу.

— Понятно, — фыркает Злобина. — Пока.