- Оближи.

Зажмуриваюсь и выполняю требование. Мне даже не противно… странно. Он просовывает второй палец, а потом повторяет тот жест, что и возле костра. Прикасается к языку, проводит по зубам, и вдруг обхватывает мой подбородок и наклоняется к моему лицу.

Я ощущаю тепло его жизни…

Вино, перец и какая-то незнакомая мне трава.

На несколько мгновений наше дыхание смешивается, и мне даже кажется, что он меня поцелует…

Забери меня Хель, я почти хочу этого!

Но в следующее меня резко подхватывают и швыряют на шкуры на кровати. Мужчина наваливается сверху, кусает шею, а я чувствую, что меня затапливает облегчение. Потому что бесконечные дни с того момента, как отец позвал меня в малый зал, наконец-то приходят к завершению.

Его пальцы мнут, тянут, царапают кожу, его зубы, наверняка, оставят множество следов, грудь трется о мою, ставшую почему-то чувствительной, а колено грубо разбивает стиснутые ноги.  Я теряюсь в этом напоре. Тону в этой буре, которая начинается снаружи и продолжается внутри. Кожу покалывает, пальцы в отчаянии цепляются за его плечи, а внизу живота разливается тепло.

Что со мной?

Слава Богам, это состояние не длится долго. Потому что Ворон грубо хватает меня за колени, резко разводит их, растягивая и показывая, в каком положении мне следует находиться, а потом хватает меня за волосы и тянет, заставляет выгнуться, и выдыхает мне в лицо.

- Как твое имя?

И в этот момент во мне вспыхивает долгожданная ненависть, гася зарождающийся жар.

Имя?  Тебе надо знать имя той, кого ты берешь без спросу? Я назову… потому что настоящий воин всегда называет имя своему врагу, прежде чем вонзить в него меч.

- Эсме, - почти выплевываю первое - и последнее - слово для него.

И чувствую раздирающую боль, когда наши тела соединяются.

… «Мой дар - мое проклятье».

Меня учили не поддаваться боли, но что делать, если эта боль самая сильная в твоей жизни?

«Моя невинность - моя плата».

Между ног печет и тянет, воздуха не хватает, а вес ненавистного тела будто увеличился вдвое от его движений.

«Моя кровь - мое право».

Ворон вгрызается в меня изнутри, требуя своего удовольствия, животно рычит, а я - ловлю ртом ставший густым воздух.

«Моя боль - твоя погибель»

Тянет на себя, сминает, вбивается, и вдруг освобождает на мгновение, но только чтобы перевернуть, поставить меня на колени и снова соединить наши тела.

«Пусть боль моя проникнет в тебя, кровь смешается с твоей и направится к твоему ледяному сердцу, а моя невинность - отравит навечно».

Его движения становятся более резкими. Я уже не чувствую ничего… хотя нет, чувствую. Онемение, слабость и, почему-то, гул в голове. Действие заклятия? Хорошо бы так…

«Впитай ненависть, отдай мне биение своего сердца и угасающее дыхание »

Перехватывает меня под животом, прогибает еще сильнее, тянет за волосы. Каждый толчок отдается пульсацией в моей голове, перед глазами совсем темнеет, кончики пальцев начинает покалывать, а над левой грудью будто кто-то проводит кинжалом, вырезая невиданный цветок. Клеймо чернокнижницы. И тут же - мощная волна от него, проносящаяся по всему телу. 

«Силой своего рода, силой, данной мне при рождении, силой, подаренной мне инициацией заклинаю…»

Он вжимает меня в себя особенно сильно, и, гася утробное рычание последних спазмов, вцепляется зубами в плечо. А потом обрушивается всем своим весом.

«…отдай свое семя и умри».

А я теряю сознание.

15. ГЛАВА 14

Хоть она говорила, что любит меня,

Ее руки были слишком слабы.

Король-Ворон свои протянул, маня,

Лишь вздохнула: "Так тому и быть"...