Вцепившись ладонями в кисть, нарочно задевает ей свои соски, водит рукой по шее. Закрыв глаза, прикасается губами к пальцам, представляя, меня на ее месте, а затем трется о шершавую ладонь нежной кожей щеки.

Я продолжаю вести себя как гребаный истукан. Стараюсь дышать глубоко и равномерно, контролируя накаленную обстановку под паром в душе, которая дает глубокую трещину моим стараниям.

— Хочешь, чтобы я тебя трогала?

Я сейчас в такой эмоциональной заднице, что не в состоянии соображать, не то, чтобы отвечать на ее вопросы.

— Хочешь? — спрашивает вновь, взяв бразды правления в свои руки в прямом смысле слова.

Мари старательно очерчивает моим большим пальцем свои губы, а затем вбирает фалангу в горячий рот и выпускает с характерным причмокиванием.

Бл*...

Не дожидаясь ответа, опускает между нами руку и сжимает в ней мой ноющий твердый кол.

— М-м-м, — твою мать. Из моих глаз сыплются искры счастья.

— Ничего себе... — выдыхает она потрясенно, прощупывая через ткань эрекцию внушительных размеров.

— Что не так? — хриплю, и непроизвольно толкаюсь ее руке навстречу.

— Все так, — усмехается, заставляя меня дико сопеть от возбуждения. — Именно так, как я себе представляла.

Фак.

Я говорил, Мари бестормозная девчонка? Просто лупит по мне своим откровением и простотой, как кулаками по груше.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — умоляющий шепот возле губ.

— Мари, мы...

— Заткнись, Доминик, — улыбнувшись, она нежно трется губами о мою щетину. — Ты уедешь, и мы никогда больше не увидимся...

Она права. А во мне все еще протестует жалкий идиот, который не может найти подходящих слов для отказа девушке.

— Поэтому, Дом, ничего не говори. Просто сделай это. Сделай меня чуточку счастливее.