Так только делают безмозглые идиотки, вроде меня. Потому что плохое самочувствие я обеспечила себе на всю ночь.

В какой-то момент мои конечности мне не принадлежат, в рот попадает противная хлористая жидкость, вместе с тем идея поплавать с незнакомцем не является такой уж заманчивой. И точно не после того, как резко гаснет подсветка, а следом освещение местности поглощает темнота.

И кругом тишина...

Внезапно, конечно. Только бы не чья-то шутка.

Но если это так, то она хуже, чем дерьмовая.

— Егор! — зову на автомате.

Вода щекочет подбородок, расширенными от страха глазами пытаюсь распознать что-нибудь или кого-нибудь.

Темнота кругом такая, что хоть глаз выколи.

— Боишься? — он возникает рядом, нагоняя жути и волну своими плавательными движениями, которая омывает мое лицо.

— Дурак! — визжу, брызгая водой примерно туда, откуда раздается его пугающий голос.

Придурок заходится хохотом.

— Да ладно! Струсила, что ли? Свет вырубился как под заказ.

Он начинает меня раздражать своим дурацким стебом и непонятными выходками. У меня от такой внезапности разрыв сердца произойдет, а он все шутки шутит.

— Это твои проделки? — не скрываю свою злость.

— Не-а, — представляю нахала расслабленным и довольным. Бесит его пофигизм, если честно.

— И кому ты заплатил?

— Я просто везунчик и счастливчик, говорил же.

— Похоже, что во всей округе отключился свет... — озираюсь по сторонам.

— И мы какого-то хрена резину тянем, — чувствуется приближающийся недовольный его бубнеж.

Перебьется. Теперь у меня желание другое. Поскорее бы слинять отсюда.

Везде темно, хоть бы маленький лучик света прорезался, который намекнул бы, в какой стороне выход.

Блин.

— Ты же уверенно плаваешь? — спрашивает мажор. Наверняка, что-то задумал не вовремя.

— Не особо, — мой голос выдает взволнованность. Стараюсь делать гребки руками, при этом болтать ногами от него подальше, но тщетно. — По-собачьи только умею.

— По-собачьи? — слышу глупую его усмешку.

— Да, твою мать, что здесь смешного?! — раздражаюсь внезапно в темноту, пытаясь плыть к предполагаемому мной бортику.

— Я тоже кое-что умею... по-собачьи, — проплывает рядом озабоченный кретин, нарочно задевая мою ногу.

— Ай! — неожиданно взвизгиваю, активнее барахтаясь в воде.

Шутя, Егор хватает ногу, и ощущение, что тянет её к себе, не давая мне плыть дальше.

— Отпусти! — ору на него.

— Да не бойся ты... — он слишком близко и пугает нарочно.

— Прекрати, я тебе сказала! — откашливаюсь из-за того, что в рот моментально попадает вода.

— Марина, ты мне доверяешь?

— Нет, конечно, отпусти.

— Че ты как маленькая? — теперь психует он. — Давай, обхвати мой торс ногами. Нырнем вместе.

И не вынырнем. Спасибо.

— Иди ты в пень, понятно?

— И не получу обещанное? — возмущается он откровенно. — Ага, разогнался.

И он не шутит.

— Я тебе ничего не обещала, идиот! — меня подбрасывает от его наглости.

Дергаюсь всем телом в попытке вырваться из его хватки, но делаю себе только хуже.

На мгновение голова уходит под воду, а затем резко выныриваю, шумно ловя ртом воздух, в который раз откашливаясь.

Еще немного таких выкрутасов, и я окончательно протрезвею и поврежу ему кое-что.

— Я сказала, Егор, отвали... Пожалуйста, — жалобно скулю, а не кричу, потому что сил становится меньше. Я трачу их попусту, а должна совладать собой, не растеряться, и плыть. Как получается, главное, не пойти на дно.

— Да не трогаю я тебя, — сдается невольно моему нытью, отпуская. — Истеричка...

Сам испугался? Не знаю, не чувствую. Только панику, которая полностью овладела мной. Уже слишком поздно убеждать себя, что рядом с Егором я в безопасности. От этой мысли мне становится хуже.