Я ведь обещал Кате, Мальвине своей, что не обижу, не предам, что мне довериться можно, а сейчас не уверен, что сдержу слово. А если трахнуть Зимину по-тихому, отпустит? Катя об этом и не узнает никогда. Психологи ведь велят закрывать гештальты.

— М-да…

Один раз не пидарас, конечно, но стоит единожды за черту заступить, принципы нарушить и границы дозволенного неминуемо размоются. Так в бизнесе, в политике, в любви и в верности этому чувству и женщине, к которой его испытываешь.

Я затушил окурок. Рассуждал по-гандонски, но честно. Член в узел завязать можно, но с притяжением бороться сложнее. Две женщины в жизни — такие качели до блевоты укачивают. Нехилый вызов моей выдержке. Не треснуть бы.

Замерз я прилично, ничего так и не придумав, уснул с мыслью, что Кате нужно подарить что-нибудь впечатляющее. Походу, уже «извиняться» начинаю…

3. Глава 2

Вадим

— Елизавета Борисовна, проконтролируйте, чтобы ваш отдел подготовил расчеты, и составьте корректную смету с учетом расценок нового генподрядчика.

— Будет сделано, Вадим Александрович.

Я кивнул, отпуская ее, и на Костика, нашего архитектора и друга по песочнице посмотрел.

— Кость, сгоняй к ним, убедись лично, что они не рукожопые ставленники системы.

Он взглядом финдира проводил и, дождавшись, когда дверь закроется, крепко выругался:

— Пиздец, Дым, на что ты подписался! Я тебе и так про этот «Спектор» расскажу: работают на господрядах, бабки берут бешеные, делают нормально, но материалы используют говеные, чтобы в карман положить побольше.

Я закатил глаза. Думает, я не знаю!

— Таково условие Минстроя. Нам проект реализовать нужно, инвесторы ждут, дольщики «пятна» раскупили уже. А материалы закупать и контролировать будут наши бригады. «Вершина» за качество отвечает.

— Дешевле было денег сразу в комиссию занести, — проворчал Костик. — Или трахнуть Зимину, чтобы уступчивее была. Принципиальная стала, что ты, что ты!

Я зыркнул на него предупреждающе. С Викой сам разберусь. Если ее кто-то и трахнет из компании, то только я. Гадство! О чем я вообще?! Крамольные мысли посещали неосознанно, даже притормозить не успевал. Вопреки, сука, всем доводам рассудка. Никто ее не трахнет! Раз мне нельзя, значит, никому нельзя!

— Дым? — вопросительно позвал Костик.

— У тебя серьезно с ней?

Волнуется. Катю знает хорошо, дочь мою крестил, другом верным был. Предостеречь хочет. Для него Виктория Зимина — девчонка, за которой я по юности волочился. А для меня привет из прошлого, неожиданный, но очень приятный.

— Нет у нас ничего. Я жену люблю. А Вика… — я кулаки сжал. — Наваждение какое-то. Детство наше вспомнил…

— Ну вы с ней совсем не по-детски развлекались вроде, — хмыкнул Костик. Я впечатал в него еще один взгляд, такой, чтобы сразу наши спарринги на ринге вспомнил. — Понял, не дурак. Ладно, — он поднялся. — Советов давать не буду, — и на руки мои выразительно посмотрел. — Деньги на новые зубы есть, но они потом по цвету отличаются, — и гротескно улыбнулся. Зубоскал хренов.

Советы мне не нужны, мне бы душ ледяной в паховую область. С Викой мы не в песочнице сидели, а рассвет на выпускном встречали. Так встречали, что кровь от одного воспоминания бурлит: первая любовь, первый секс, нам по семнадцать, и мир вокруг играл яркими красками. А потом все накрылось медным тазом. Толстый слой цинизма, сухой расчет и здоровый эгоизм в кожу вросли, и мир уже не тот. И мы не те, но ностальгия нахлынула при встрече.

Звонок отвлек от самобичевания, не слишком активного, к сожалению, а на дисплей взглянув, совесть тут же забилась в самый дальний уголок души.