– Напротив, эта часть парка самая живописная во всей усадьбе, – с улыбкой возразил он. – Давайте дойдем хотя бы до мостика и голубого павильона – это ведь, кажется, недалеко? А там уж, если хотите, повернем назад.

Александра почувствовала, как к лицу приливает кровь. И надо же было ему вспомнить про мостик и павильон, которых уже давно не существует! Да и тот уголок парка, куда они незаметно повернули, находится в запущенном состоянии, ей не следует вести туда Сурина.

– К сожалению, наш чудесный павильон недавно сгорел, – с запинкой проговорила она. – Во время летней грозы в него ударила молния. Мы собираемся возводить новый, но пока не успели: ждем, когда архитектор закончит свои проекты в других местах и приедет к нам. Поэтому я не гуляю сейчас в этой стороне парка, без павильона она выглядит скучно.

Сурин бросил на нее быстрый пытливый взгляд, под которым ее лицо вспыхнуло сильнее. «Все врут и притворяются», как он верно заметил. И она – не исключение из правила.

– Вот как? – спросил он, глядя на Александру с простодушием, которое, однако, не могло ввести ее в заблуждение. – Ну что ж, тогда, пожалуй, и впрямь вернемся к дому. Только, ради бога, не спешите! Хоть наш тет-а-тет получился и не таким, как бы мне хотелось, а все-таки пусть он тянется подольше.

Не желая, чтобы он заметил перемену в ее настроении, Александра заставила себя улыбнуться. Она пыталась придумать какую-нибудь тему для разговора, но на ум ничего не шло. Все ее мысли крутились вокруг злосчастного павильона и того незавидного положения, в котором оказалась ее семья после отмены крепостного права. Но как раз об этом и нельзя было говорить с Суриным. Он и так уже многое понял. Не хватало, чтобы он – их бывший крепостной! – начал выражать ей свое сочувствие.

Внезапно она ощутила себя такой бедной и жалкой, что ей захотелось плакать. Предательские слезы уже навернулись на глаза, но в этот момент Сурин вдруг шагнул к ней и стиснул ее руку.

– Тихо! Не делайте резких движений и не оборачивайтесь назад! – взволнованно прошептал он. – Я только что видел Черепанова. Он прячется за большим дубом, шагах в двадцати от нас.

– Боже, какой ужас! – Александра приглушенно ахнула. – Неужели он осмелился дойти до такой наглости?! Но что же нам делать? Притвориться, что мы не заметили его, или…

– …Броситься в его сторону, догнать и накостылять по шее? – проговорил Сурин, как бы продолжая ее мысль. – Хорошая идея! Дайте-ка мне ваш зонтик, а то я сегодня без оружия…

Александра уже протянула ему свой зонтик, но внезапно опомнилась и отдернула руку назад.

– О нет, не берите зонтик. Когда хочешь, вы еще покалечите Черепанова, и что тогда будет?

– Хорошо, тогда по моему сигналу быстро бежим к дубу: вы заходите с правой стороны, а я – с левой. Не будем бить Черепанова, просто постращаем маленько. Итак, раз, два, три… вперед!

Сурин отпустил ее руку и бросился к дубу. Не мешкая, Александра кинула зонтик на траву, чтобы он не мешал ей бежать, и поспешила за Суриным. Не добежав метров пяти до огромного дуба, она метнулась в правую сторону, обежала дерево и… неожиданно оказалась прямо в объятиях Сурина.

– Где он? – закричала она, отстраняясь от Сурина и оглядываясь. – Неужели он разгадал наш замысел и успел сбежать?!

– Похоже, что так, – кивнул Сурин. – Несется, словно медведь, застигнутый охотниками. Вы слышите треск сучьев?

Александра замерла и прислушалась, но вокруг была лишь благодатная тишина.

– Нет, – сказала она. – Я ничего не слышу! Может, он где-то затаился?