— Нет, — честно призналась я. — У меня нет на это денег. Мы с семьей не ладим.

Юрист понимающе вздохнул и поднял вверх трудовой договор, помахав им перед моим лицом:

— Так вот смотрите… Закон написан для бедных. Увы, это так. Господин Баринов мало того, что уважаемый член высшего общества, так еще и обладает внушительными активами и крепким умом. Договор он составил грамотно. Но я, разумеется, осудить его смогу. Тут есть за что, — я воодушевилась, вскочила на ноги, но дед меня осадил, махнув рукой. Мол, сядь обратно. — Займет это, в лучшем случае, лет пять. Ставка у меня почасовая. То есть, если мы говорим о пяти годах работы… Получается… Так-так… Правильно, десять миллионов рублей.

— СКОЛЬКО?! — кажется, в тот момент у меня на голове появились первые седые волоски. Потеряв дар речь, я зарылась лицом в ладони. — Это грабеж.

— Это мой труд. Каждый оценивает его сам. А уже ваша задача — обращаться вам ко мне или нет. Гарантию победы я даю всегда. Проигрыш был всего один, в юношестве. Сейчас мне шестьдесят восемь, — мужчина встал с места, налил мне бокал виски и похлопал по плечу, пытаясь успокоить. — Поймите, ко мне приходят с серьезными проблемами. Бывает, люди нажили имущества на миллиарды долларов и надо делить. Или наследство не могут получить… А это дело — бесперспективное.

Ушла я от этого «крутого» юриста еще более расстроенная, чем от первого. Припомнила и Марью Ивановну… Страшно представить, о каких суммах шла речь, если она смогла позволить себе этого юриста.

Дальше я начала обзванивать всех знакомых одногруппников, просила посоветовать хорошего юриста, трое из которых сошлись во мнении — Геннадий Викторович Поленкин. Кому-то помог грамотно развестись, кому-то имущество разделить, а кому-то получить компенсацию после того, как отравились в хорошем ресторане.

Заплатила десять тысяч. И, что? Снова отказ. Снова проблема оказалась нерешаемая.

— Вам попадались хорошие юристы, — успокаивал меня Поленкин. — Плохой бы вытряс с вас все деньги и оставил ни с чем. Я же вам сразу говорю: дело проигрышное.

Недоуменно взглянув на мужчину, я развела руками:

— НО ПОЧЕМУ?!

— У Юрия Баринова очень мощная юридическая поддержка. На него, Елизавета, работает целая контора юристов и адвокатов. Нет смысла к нему лезть. Дело до суда даже не дойдет, — пожал плечами тот, тяжко вздыхая. Затем он засмотрелся в одну точку. — Если только…

— ЧТО? — я тут же вернулась на место, уставившись на него выжидающе. — Что? Умоляю, скажите!

— Вы можете заплатить семь миллионов. Он обязан будет вас отпустить по закону, — предложил юрист, и я тут же отказалась. Потому что слишком уж дорогой ценой мне достанутся эти деньги у папочки. Точнее, ценой собственной жизни. Мужчина тут же разблокировал ноутбук и принялся что-то печатать. Не прошло и получаса, как передо мной лежал очередной договор. — Вот, Елизавета. Вы можете договориться с Бариновым по-дружески. Если он подпишет эту бумагу — вы свободны и ничего друг другу не должны.

«Он никогда этого не подпишет, — поняла я сразу, — просто из вредности!».

— Есть третий вариант? — на всякий случай уточнила я с надеждой.

— Есть, — оглянувшись по сторонам, дедушка словно убедился, мол нас никто не слышит. Нагнулся к уху и шепнул. — Спровоцируйте увольнение. Работайте из вон рук плохо. Кому нужна такая секретарша? Если он выгонит вас сам — тоже прекрасно.

Домой я шла пешком, прогуляв на улице целые четыре часа. Мне требовалось много времени, чтобы все обдумать. Если быть совсем уж честной, не такого я ждала от юристов, на консультации с которыми потратила сорок тысяч из зарплаты.