— Отлично! Замечательно! Теперь я еще и с ума сошла от стресса… — поругавшись вслух, я сосредоточилась и, досчитав до десяти, начала плакать.

Когда Лиза сказала, мол это катастрофически необходимо для достоверности, я твердо заявила, что не обладаю подобным навыком. А та мне усмехнулась:

— Ты перед Бариновым от страха сама по себе разрыдаешься. Проверено.

Так и было… А еще стыда и жалости к себе.

Не давая себе возможности передумать, я вломилась в мужской туалет со слезами на глазах, по инерции прихлопнув за собой дверку. В глухих надрывных рыданиях повалившись на каменный столик с шестью раковинами в ряд, я, на всякий случай, с прищуром заглянула в зеркало. Пытаясь понять: «Есть ли смысл в этом шоу? Может, Баринов ушел давно через другую дверку, и я тут одна!».

И тут меня пронзил ужас! Вместо одного Баринова, в ряд у писсуаров стояли пять мужчин. При виде меня, они все синхронно повернулись, держа в руках то самое!

«Почему я забыла про писсуары? Думала, все в кабинках!», — застонала я на этот раз еще громче. Хотелось верить, Лиза так же оконфузилась, как и я, а не намеренно подставила меня.

— Что с вами, девушка? — заговорил со мной один из тех ошарашенных, что продолжал стоять, как в копанный и держать в руках свое хозяйство.

Стоит ли говорить, что несмотря на замыленный слезами взгляд, я все прекрасно рассмотрела? Удивительно, как поздно началось мое половое воспитание…

Состроив из себя полную идиотку, приложила палец к виску и натянула глаз:

— А что, это не женский?

— Он в другом конце коридора! Что за наглость! — ожидаемо взорвался один из мужчин, размашисто застегивая ширинку и буквально убегая прочь. За ним следом отправились еще двое.

«Осталось только два, — обрадовалась я. — Кто из них Баринов!».

Я намеренно упала лицом на ладони, давая время мужчинам привести себя в порядок. С трудом делая вид, что совершенно ничего такого-этакого не заметила.

— Милая, — ладонь упала мне на плечо, — тебе чем-то помочь?

«Интересно, — брезгливо фыркнула я про себя, — этот незнакомец руки помыл? Я-то видела, что он ими делал пять минут назад!».

— Идите, молодой человек, — наконец-то я услышала голос Баринова. С той стороны, где журчала вода. Мужчина был настолько уверенным в себе и непоколебимым, что решил преспокойно помыть руки. Он, в отличие от других, не убегал. — Я сам поговорю с Викторией.

Поняв, видимо, что это мой знакомый, мужчина с грязными руками перестал лапать мой дорогущий костюм и ушел. Мы остались с Бариновым наедине.

С трудом скрывая равнодушие за показательной вежливостью, мужчина нехотя сквозь зубы выдохнул:

— Ну. Что там у вас произошло?

«Он проявит к тебе дежурный интерес, не более. Ты должна зацепить его!», — говорила Лиза.

— Все дело в моем начальнике, — начала с козырей я, потому что моя жертва уже поглядывала на дверь. — Он сделал кое-что ужасное!

Бросив краткий взгляд на Баринова, я едва довольно не взвизгнула. В его чёрствых глазах появился явный коммерческий интерес.

— Правда? — елейно протянул он, с трудом скрывая нетерпеливость. — Можете мне доверить свою проблему. Я, как близкий друг вашего начальника, смогу помочь с ее решением.

«Близкий друг, ах-ха!», — подметила я про себя, но внешне себя не сдала. Поудобнее устроившись на каменной столешнице, решила изображать полную идиотку. Так рекомендовала Лиза. Мол, тогда образ будет более достоверный и доверительный.

— Началось все довольно-таки давно, буквально с момента моей работы на Соболева. В офисе говорили, что раньше он был другим: ответственным и серьезным работником. Я же его узнала совершенно с другой стороны, — Баринов монотонно кивал. Мол, ближе к сути. И я действительно пыталась быстрее закончить цирк, в который ввязалась. Ибо в моих словах не было и капли правды, и Баринову не составило бы труда об этом узнать. Но Лиза заверила меня, что у ее начальника достаточно своих проблем, чтобы лезть в чужие. — В общем, сейчас в компании все плохо. Она на грани разорения. Сейчас мне позвонили и по секрету сказали, что Николай Александрович подписал мое заявление на увольнение задним числом.