— Мне по-твоему пять лет?

Я растерялась, неосознанно отступая назад от нависающей опасности. Спина впилась в стеклянную панель лифта, а голос позорно дрогнул:

— Конечно нет, но…

— Вот именно! — на тон выше одернул меня мужчина, вытягивая перед собой два пальца, принимаясь демонстративно их зажимать. — Между мной и сотрудниками бывает два типа отношений. Когда я не доволен и увольняю. Когда я доволен и поощряю. Это понятно?

От его холодного, пронзающего насквозь голоса меня словно помоями окатило. Кратко кивнув, я сглотнула тяжелый ком в горле. Соболев буквально в кулаке держал мою шею до тех пор, пока не отвернулся. Энергетической силе этого человека позавидовал бы сам Зевс!

— Займитесь делом, — выходя из лифта, небрежно бросил мне Николай Александрович, — если больше нечем.

Лифт первого этажа распахнулся прямо в центральном офисе, где сидела большая часть сотрудников. Громкий характерный сигнал привлек всеобщее внимание, заставляя людей небрежно бросить взгляд на створки.

— Всем доброго дня! — басистый голос начальника был громче, чем у многих через рупор. И уж явно бодрил сильнее крепкого кофе! — Через пять минут начну вызывать вас, будьте готовы.

И когда вышла я, настала гробовая тишина в офисе. До этого момента я и не подозревала, насколько «популярной» персоной стала за последние дни.

— Черт… — набрав побольше кислорода, я выровняла спину и вышла из лифта так, словно всеобщее внимание меня не трогало.

На меня смотрели все. Щеки буквально горели адским пламенем! Оценивали костюм, сумку, прическу и даже легкий невесомый макияж. Уверенно цокая каблуками по мраморному полу, я старалась делать вид, что не вижу и не слышу.

Но я видела и слышала, внутри сгорая от несправедливости: «Почему я?».

Оля догнала меня на лестнице. Ровно в тот момент, когда Соболев уже зашел в кабинет, с грохотом захлопнув дверь, а сотрудники офиса скрылись из поля зрения.

— Вик, — ее ровный голос, без претензий и злости меня удивил. И я повернулась, хотя ранее делать этого не собиралась. Женщина неловко перетаптывалась с ноги на ногу, кусая губы. — Как дела?

— Отлично, — холодно и сдержанно пожав плечами, я не спешила таять. Оля была упертая и идейная. Из тех людей, что если что-то вбили себе в голову, то будут идти до конца. Мне с трудом верилось, что она переобулась в воздухе и вдруг меня простила.

— А ты теперь с ним? — прозвучал громкий вопрос в спину.

Благо, Оля не видела, как расширились мои глаза и перекосило от страха лицо.

— Что? — хотя бы голос вышло сделать кристально чистым, не придраться.

— Ну, его правая рука, да? — уточнила бухгалтер, и я выдохнула. Повернулась к ней со вздернутой бровью. Мол, а тебе-то что? И Оля указала рукой на мой костюм с сумкой. — Он тебя принарядил, да?

И я промолчала, совершенно не понимая, куда ведет бывшая подруга. Та не дала мне даже мозгами раскинуть, сама же продолжив:

— Прости, что тогда на тебя накинулась. Сейчас я вижу, что никакого особого отношения к тебе нет, — пожав плечами, она похлопала меня по плечу с улыбкой. — Это же насколько надо презирать человека, чтобы покупать ему одежду. Явно ведь, не твое «домашнее». Не по карману. Что за говнюк!

— Николай Александрович действовал исключительно в интересах компании, — отрапортовала я, хотя внутри меня что-то кольнуло. — Мне надо выглядеть презентабельно для общения с клиентами.

— Это правда-правда. Только он тебя носом ткнул в то, какая ты у нас неимущая, неряшливая и невзрачная. У меня вот ума молчать хватало, а у Соболева нет. Оно-то и понятно — царь! — поцокав языком, женщина попыталась меня обнять, но я отшатнулась в сторону. — Не переживай, детка. Я тебя больше не оставлю одну на растерзание этому…